Пять Рыцарей: Чёрный
(автор: gest)
Рыцарь Баланса.
Мамона: Первый город, Енох, место рождения рынка, торговли, весов и мер.
Здесь в чём-то проще, потому что я о нём ничего не знаю, кроме того, что он стал олицетворением чёрной татибы. А чёрная татиба, это «мировая, глобальная система аномии и паразитизма, транснациональный мир «людей воздуха», финансово-экономической элиты мира, контролирующей земные царства через кредит, медиа, культуру комфорта и потребления. Этот «мировой город» сам не есть царство, но вынуждает «любодейстовать» с собой всех царей земных и через это «царствует над земными царями». Эта система нравственного растления и беззакония, волхования и релятивизма» (Е.Холмогоров (с)).
Видимо, он был городским жителем, возможно действительно купцом, а потом и главой разветвлённой торговой сети.
Но я хотел рассказать другую историю, о Равновесии и тру-нейтралах. Классические тру-нейтралы, как игровые персонажи — это друиды, потому что они «настроены на экосистему» и «общаются с животными», а животные всегда тру-нейтралы (нейтрал-нейтралы по шкале Добро-Зло и Порядок-Хаос). Мне был важен образ «проактивного» нейтрала, посвятившего себя динамическому равновесию, которое поддерживается именно за счёт того, что оно не устойчиво (как численность популяции лис и зайцев в классическом примере).
Сильно упрощённо, вот ситуация с американской лесной и речной экосистемой, которая держится на бобрах, лососе и медведях. (Бобры — это вообще «экосистемные инженеры«, эдификаторы.)
Бобры грызут деревья и строят плотины, потому что они бобры. Лосось поднимается вверх по реке, мечет икру и умирает (хотя если это атлантический лосось, он может и пережить нерест… неважно). Из икринок выводятся мальки, они растут, взрослеют, потом спускаются по реке в море. Нагуляв в море жирок, они возвращаются обратно на нерест — в ту самую реку, в которой родились. Запруды, которые строят бобры, лососю полезны — взрослый лосось способен перепрыгнуть через плотину, а глубокая стоячая вода в верховьях служит для мальков удобным садком, где они защищены от хищников и могут спокойно перезимовать. Вдобавок, в стоячей воде трупы взрослых особей оседают на дно и служат важным источником пропитания для мальков. Больше мальков вывелось — больше взрослых рыб потом вернётся в эту реку.
Когда лосось идёт на нерест, его ловят и жрут медведи. При этом, в условиях изобилия рыбы медведи гурманничают, выедая у рыбы только самое вкусное, а остальное выбрасывают, за что им говорят спасибо птицы и мелкие звери. Наевшись до отвала, медведи начинают обильно испражняться по всей округе, за что им говорят спасибо деревья. (В деревьях, растущих за километры до ближайшей реки, биологи находили следы веществ, попавших к туда из океана — через рыбу, через медведя, через почву.)
При этом, рано или поздно старую плотину в верховьях прорывает, и по реке проходит волна, смывающая всё на своём пути. Но эта волна несёт питательные вещества, которые годами копились в верховьях, куда поколение за поколением возвращались рыбы, чтобы метнуть икру (и, как правило, сдохнуть). И этот толстый многолетний слой перегнивших останков растекается по окрестностям, удобряя почву. Больше деревьев — больше бобров, и так далее.
Итак, цикличная система в процессе функционирования может порождать кризисы, но подобные кризисы сами по себе служат для оздоровления системы и необходимы для поддержания общего баланса.
Есть одна история, которую все любят, про волков и Йеллоустоунский заповедник:
(Есть русские субтитры.)