Институт теоретической ксенологии
(автор: gest)
(2017 год)
Я нежно люблю космических уродов…
Я знаю, я это уже говорил, я с этого каждый раз начинаю. Например, давняя запись:
Если бы Джон Норман был нормальным фантастом (а он им не является, при любом значении слова «нормальный»), его горианский цикл был бы историей про взаимодействие различных разумных рас. Собственно, в центре сюжета находятся три разумные расы разного уровня развития — Царствующие Жрецы (Priest-Kings), курии (Kurii) и люди-гориане. Последние по ряду параметров отличаются от землян, хотя и происходят от них. Земляне там тоже есть, наряду с ещё одним вариантом человеческой расы, но это сейчас неважно.
Ещё раз скажу.
Я рисовал простую треугольную схему, вершинами которой являлись «космические эльфы», «космическое нечто», «космические уроды».
Космические эльфы — это как мы, но лучше нас. Марсиане Богданова («Красная звезда», «Инженер Мэнни») — это космические эльфы. [Богданов, скорее всего, вдохновлялся «марсианским романом» Курда Лассвица, «На двух планетах».] В классической советской фантастике человечество эволюционирует в сторону космических эльфов, через неизбежную стадию космических полуэльфов (красных нуменорцев). Тут царит «принцип Ефремова«, во все края — «некрасивые инопланетянки с плоской грудью не нужны, и их не будет».
Космическое нечто — самоочевидно. Хрень, которую мы не можем понять и не сможем понять. Станислав Лем очень любил подобное. Из недавнего — пришельцы Уоттса в «Ложной слепоте».
Космические уроды — плоть и кровь классической американской космооперы. Они, в принципе, такие же как мы, но со своими биологическими, гастрономическими, репродуктивными и культурными заморочками. С ними можно торговать, воевать, дружить, тешить сексуальные фетиши и вообще заниматься любыми видами деятельности, свойственной разумным существам. Просто они, как правило, «на лицо ужасные» (внутри — как повезёт).
***
Да, Норман не фантаст… но строго говоря, тот же Кир Булычев тоже не фантастику писал, он писал сказки в фантастическом антураже. При этом, интересно анализировать его произведения, как фантастику, хотя, конечно, мир там получается абсолютно безумный. Заявленная детскость и сказочность сюжетов позволяли Булычеву обыгрывать темы, которые были под негласным запретом для «серьёзных» советских фантастов.
[Об этом я тоже хочу как-нибудь написать, советская детская фантастика — это особый жанр, где можно было рассказывать про межпланетную преступность, боевые действия в космосе, зловредные разумные расы и т.д..]
Мир Булычёва — это мир американской космооперы, с космическими пиратами, космическими уродами и т.д., куда переместился СССР, развившийся до гуманной утопии. Как мне когда-то сказал Слава Макаров, «реалии мира Булычёва могли бы вырасти из брежневского СССР эволюционным путём» (чего никак не скажешь о мире Стругацких, или, тем более, о мире Ефремова).
В этом плане, своеобразным преемником Булычёва можно считать Константина Филенко. Филенко, уже в постсоветские времена, написал утопию «Галактический консул» про космический коммунизм в советском стиле, но на базе капитализма и победы США в Холодной войне, при этом осуществлённый в рамках типичной американской космооперной вселенной. Космические уроды, межпланетные империи, загадочные расы-Предтечи, и всё, что полагается.