Важнейшие изобретения четырёх этик
(автор: gest)
(2011 год)
Юг первым сказал, что чтобы поступить этично, нужно быть живым.
Юг — это база, основа, огонь, текущий в наших жилах. Набор самых простых и очевидных принципов: «отвечай добром на добро, злом на зло, выживай, будь сильным, сохраняй способность к действию, помогай своим, не верь чужим». В этом суть. «Чтобы поступить этично, нужно быть живым». Без этого не было бы и других этических систем, они все так или иначе вырастают из Юга.
А Восток добавил к этому, что иногда, чтобы поступить этично, приходится умирать. Потому что для Востока мемы важнее генов. Главное — это соблюдать правила. Если человек нарушил правила, чтобы спасти свою жизнь, то он продемонстрировал, что правила ничего не значат, и следовать им необязательно. Но если человек умер, но не отступил, то этим он вознёс правила на недосягаемую высоту — и утвердил их, как единственную приемлемую норму поведения. Как триста спартанцев на деле показали, что спартанцы не отступают и не сдаются.
По ассоциации я вспомнил роман Честертона «Наполеон Ноттингхильский»:
«Лорд-мэр Ноттинг-Хилла словно бы впал в некий транс; глаза его зажглись призрачным огнем.
— Есть колдовской жезл, но он мало кому по руке, да и применять его можно лишь изредка. Это могучее и опасное волшебство, особенно опасное для того, кто осмелится пустить его в ход. Но то, что тронуто этим жезлом, никогда более не станет по-прежнему обыденным; то, что им тронуто, озаряется потусторонним отблеском. Стоит мне коснуться этим волшебным жезлом трамвайных рельс и улиц Ноттинг-Хилла — и они станут навечно любимы и сделаются навсегда страшны.
— Что вы такое несете? — спросил король.
— Бывало, от его прикосновения безвестные местности обретали величие, а хижины становились долговечней соборов,- Продолжал декламировать полоумный.- Так и фонарные столбы станут прекраснее греческих лампад, а омнибусы — красочнее древних кораблей. Да, касанье этого жезла дарит таинственное совершенство.
— Что еще за жезл? — нетерпеливо прервал его король.
— Вон он,- отозвался Уэйн, — указывая на сверкающий меч у подножия трона.
— Меч! — воскликнул король, резко выпрямившись».
Чтобы люди умирали за фонарные столбы, надо пролить кровь за фонарные столбы. Раскрашенная тряпка превращается в знамя, когда люди готовы отдать за неё свою жизнь.
А потом пришёл Запад, и сказал, что правы и те, и эти: этика нужна, чтобы жить; иногда из-за неё приходится умирать. Но чтобы поступать этично, надо не творить зло самому! (По формуле Запада.)
Наконец, Север согласился и с теми, и с другими, и третьими, но от себя добавил: чтобы поступать этично, надо не позволять причинять зло себе.
Или, иначе.
Юг изобрёл этику, как она описана у Крылова: главное в отношениях — симметрия, «око за око, зуб за зуб».
Восток изобрёл правила, как запреты, существующие лишь потому, что их соблюдают.
Запад изобрёл справедливость, как принцип «что сделаешь, то и получишь».
А Север сделал упор на безопасность: «другие не должны делать мне то, что я не делают другим; невзявший меч не умрёт от меча». От зла лучше всего защищён тот, кто не творит зла.
Таким образом, Восток ставит закон выше личных разборок; Запад ставит справедливость выше закона (несправедливый закон должен быть отменён и будет отменён); Север ставит безопасность выше справедливости (но с учетом всех остальных пунктов, «не творить зло», «цель не оправдывает средства», etc.).