Нео-татибы и мамоны
(автор: gest)
Мамоны — пять архетипических сюжетов по мотивам еврейско-христианских народных сказок: восстание Сатаны; райская жизнь; допотопный мир; башня до неба и империя человечества; избранный народ и его священное государство. В то же время, мамоны соответствуют пяти классическим татибам — красной, синей, чёрной, жёлтой и белой.
Это позволяет нам связать мамоны с нео-татибами.
Моя схема, если связать её со схемой fortunatus‘а, порождает следующего мутанта…
«Оранжевые». Единственная нео-татиба с «тройной» наследственностью: берёт сюжеты от синих, чёрных и белых. По мамонам: райская жизнь, допотопный мир, избранный народ, как ковчег Завета. Рай + Допотопный мир даёт цельный сюжет: потерянный рай. Раньше жизнь была более благоприятной, люди жили практически в раю. Еда росла на деревьях, у всех были права, всем всего хватало (в развитых странах), но люди этого не ценили. Потом ситуация резко изменилась. Мир стал больше, сложнее, опаснее. В рай вернуться нельзя, путь назад закрыт, остаётся идти вперёд. Но мы не отчаялись, мы справились, мы воздвигли новые города. Человечество сохранило часть своих райских способностей и усовершенствовало их в новых условиях. И при этом, мы, те, кто остался, потомки праведников — мы храним память о Рае, мы освещаем путь для всего человечества, мы избранные.
«Фиолетовые». Сюжеты от красных и синих, восстание против Бога и жизнь до грехопадения. Это надо толковать через кельтско-скандинавско-христианские концепции языческих богов. Это сейчас грубо прозвучит, но люди, которые занимались распространением христианства на Руси, были не самыми лучшими представителями своей профессии. Это были византийцы, любившие вино и мальчиков, но давно утратившие собственных богов, настоящих богов. В Северной Европе дело обстояло иначе. Местные монахи не могли просто объявить богов демонами, это было бы ложью. Они знали богов, они видели разницу. Поэтому возникали различные альтернативные концепции. Например, что боги — это те ангелы, которые сохраняли нейтралитет во время восстания Сатаны и за это были сосланы на Землю в осязаемых телах, но не прокляты. Или что это потомки детей, которые Ева успела родить для Адама в Раю — вечно молодой и прекрасный народ, параллельная ветвь человечества. (Возможно, были и другие варианты.) Я читал об этом в контексте творчества Толкиена, Толкиен сознательно обыгрывал эти исконные североевропейские христианско-языческие синкретические представления в своём творчестве. Валары, боги стихий — это воплотившиеся ангелы, бессмертные эльфы — люди без первородного греха.
Отсюда получаем следующее. «Фиолетовые» ассоциируют себя с теми ангелами, которые не стали воевать за Бога. Они не готовы были однозначно поддержать Бога, или любую другую центральную власть, которая так или иначе возводит себя к Богу или объявляет себя его альтернативой. Они те, кто ушёл в сторону и занялся своими проектами. И они райские люди, безгрешные и свободные — потому что греха нет. Каждый из нас — потенциальный зародыш нового человечества, новой вселенной.
«Серые». У этих всё весело, как всегда. Сюжеты от жёлтых и красных, мир после потопа/война с небесным тираном. То есть, опять же, восстание против Бога, но уже в другом контексте. Сюжет другой. С этого начинается «Потерянный рай» Мильтона — павшие ангелы приходят в себя в аду, с осознанием, что они проиграли главную битву своей жизни. И они теперь черти. Но они не отчаиваются. Стиснув зубы, они проводят инвентаризацию имеющихся ресурсов, ищут ценные руды, разворачивают производство. Пока они не уничтожены, Восстание живо. И эта жизнь в аду, одновременно, представляет собой жизнь первых поколений после потопа: пост-апокалипсис, беспросветная нищета, а под ногами кости в три слоя — всё, что осталось от предыдущего мира. Но мы не сдались. Они бросили нас в аду, выкинули на помойку, оставили нам только мусор и кости. Но мы не погибли, не утонули. Мы вернёмся, мы построим Башню до неба и скинем оттуда самозваных божков.
«Зелёные». Сюжеты от белых и жёлтых: Ковчег Завета и Вавилонская башня. Опять же, выживание после Потопа. Но под другим углом — вместо одной Башни, надо построить тысячу башен, по всей Земле, и пусть каждая хранит учение, хранит веру, обеспечивает выживание своего осколка избранного народа, указывает путь для собственных соседей-язычников. Локальная централизация, помноженная на глобальную децентрализацию. Одна башня может упасть, один ковчег может утонуть, один светильник — погаснуть. А мы сохраним свет, и выживем, и однажды достигнем звёзд — не одним опасным прыжком, но множеством маленьких, тщательно рассчитанных, выверенных шажков.
Итого: для «оранжевых» и «фиолетовых» кризис стал изгнанием из рая, для «серых» и «зелёных» — потопом, уничтожившим старый мир.