Ur-Text
(автор: gest)
Вообще, у меня тут забавно получилось.
Сначала я угорел по «Борису Годунову», потому что я люблю Пушкина. Посмотрел обе экранизации — позднесоветский фильм Сергея Бондарчука, который снял в заглавной роли самого себя, и современный российский фильм Мирзоева с Максимом Сухановым.
Потом я пришёл к «Ричарду III», но по довольно извилистому пути, никак не связанному с Пушкиным.
Но это оказалось необычайно уместно, в связи с очевидными параллелями между этими двумя произведениями.
Да, отечественные пушкинисты давно разобрали эту тему по косточкам. Пушкин ставил перед собой задачу написать историческую хронику в духе Шекспира. Учиться надо у лучших, а Шекспир был лучшим. «Ричард III» стал тем образцом, оглядываясь на который Пушкин творил своего «Бориса Годунова».
Вот тут я чувствую себя неловко, как профан, залезающий на территорию профессионалов. Но всё равно напишу. Это чисто мои домыслы.
Возможно, Пушкина изначально привлекло следующее. Конец 16 века, Шекспир пишет своего «Ричарда III». А уже в начале следующего, 17 века в России разыгрывается история, очень похожая на шекспировский сюжет. При поддержке старого геополитического соперника-противника (Франции или Польши) внезапно объявившийся Претендент (Генрих Тюдор или Дмитрий Иоаннович) бросает вызов тирану-узурпатору (Ричарду III или Борису Годунову), которого молва обвиняет в убийстве законного наследника (принца Эдварда или царевича Дмитрия). Войска тирана переходят на сторону претендента, претендент побеждает и становится новым монархом. Лучшие политтехнологические ходы — это сюжеты, которые однажды уже сработали, не так ли?
И это давало Пушкину возможность сыграть на разнице между этими сценариями. Генрих Тюдор, граф Ричмонд, будущий Генрих VII — это спаситель отечества, покончивший с гражданской войной и помиривший Алую и Белую Розы. По крайней мере, так он выглядел в позднейшей тюдоровской историографии, на которую опирался Шекспир. Лжедмитрий, «чудом спасшийся царевич» — бессовестный авантюрист и самозванец, вор, мошенник, расстрига, который спровоцировал гражданскую войну и Смуту. Годунов плох, а то, что идёт ему на смену, просто чудовищно.
Опять же, Ричард у Шекспира и в самом деле убивает всех, до кого может дотянуться.
У Пушкина Годунову лишь приписывают всевозможные злодейства:
И тут молва лукаво нарекает
Виновником дочернего вдовства
Меня, меня, несчастного отца!..
Кто ни умрёт, я всех убийца тайный:
Я ускорил Феодора кончину,
Я отравил свою сестру царицу,
Монахиню смиренную… всё я!
А по-настоящему Годунов виновен только в смерти царевича, но одного этого уже достаточно.
—————————————-
Ладно, я хотел поговорить о параллелях между «Ричардом III» и «Борисом Годуновым».
Во-первых, всем известное «народ безмолвствует».
Что ж вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!
Народ безмолвствует.
Эта фраза («The citizens are mum and speak not a word«) и сама ситуация взята из «Ричарда III»:
Глостер
Ну, как? Ну, как? Что говорит народ?
Бекингем
Да что, милорд, — клянусь пречистой девой, —
Ни слова, будто все вдруг онемели.
…
Кончая речь, я к ним воззвал: пусть каждый,
Кто хочет блага для родной страны,
Кричит: «Да здравствует король наш Ричард!Глостер
И что ж они?
Бекингем
Помилуй бог, не крикнул ни один.
Как камни, как немые истуканы,
Глазели друг на друга, побледнев.
Сама ситуация с посольством жителей Лондона к Ричарду, которое умоляет его возложить на себя корону английских королей, и долгие уговоры Годунова — и в том, и в другом случае объект уговоров не просто страстно желает стать монархом, а уже успел обагрить свои руки кровью ради заветного престола.
У Шекспира:
Бекингем
Сейчас придут. Смятенье разыграйте,
Не сразу выходите, — пусть попросят.
Вы выйдете, молитвенник держа,
И два священника по сторонам,
А разглагольствовать мне предоставьте.
Да поломайтесь, словно вы девица,
Что, уступая, взвизгивает «нет!».Глостер
Иду. И если с жаром будем мы —
Ты требовать от имени народа,
Я упираться, — все пойдет на лад.
У Пушкина:
Шуйский
Чем кончится? Узнать не мудрено:
Народ еще повоет да поплачет,
Борис еще поморщится немного,
Что пьяница пред чаркою вина,
И наконец по милости своей
Принять венец смиренно согласится.
Потом, знаменитые пушкинские народные сцены:
Один
Неумолим! Он от себя прогнал
Святителей, бояр и патриарха.
Они пред ним напрасно пали ниц;
Его страшит сияние престола.Другой
О боже мой, кто будет нами править?
О горе нам!Третий
Да вот верховный дьяк
Выходит нам сказать решенье Думы.
Шекспир тоже использовал анонимных жителей города, чтобы дать голос общественному мнению:
1-й горожанин
Сосед, здорово! Ты куда спешишь?
2-й горожанин
Чего-то мне, сосед, не по себе.
Ты слышал новость?1-й горожанин
Да, король скончался.
2-й горожанин
Плохая весть! Теперь не жди добра.
Боюсь, опять усобицы начнутся.
Страницы: 1 2