Взлёт и падение Галактической империи
Автор подвела итог политической темы своего текста так:
«Эти люди предали собственную жизнь ради идеи, в которую верили. Да, Анакин сходил с ума на Вулкане, но он не нарушил приказа. Да, Падме много раз могла предать их, но со временем она стала верить, что «наша сторона правая». Это не говоря уже про весь джедайский орден, чьи принципы требовали отказа от своей жизни. Вообще, обе стороны отличает преданность тем, кто их возглавлял. Те, кто служил Императору, умирали за него. Те, кто был с Йодой, умирали за его идеи».
А чью сторону выбрали бы вы?
И тогда я понял, что arishai удалось вскрыть и вытащить на поверхность один из базовых европейских мифов.
Противостояние гвельфов и гиббелинов. Иначе говоря, эльфов и гоблинов. (Википедия сообщает, что впервые эта шутка, с отожествлением гвельфов и эльфов, гиббелинов и гоблинов, прозвучала в 16 веке.) Гвельфы выступали за Папу Римского и против императора Священной Римской Империи. Гиббелины были за императора и против Папы. Это ведь та самая история! Гиббелины — те, кто выбрал сторону Императора Палпатина в его противостоянии с Первосвященником и Верховным магистром Ордена, Йодой. Гвельфы — те, кто сражался за Йоду и его идеалы против Палпатина.
aono как-то написал:
«Из личных наблюдений
Человек, попрекающий других жизнью в стране эльфов, всегда живет в стране гоблинов».
Для меня это тогда стало откровением. Мы гиббелиновская страна! По крайней мере, именно гиббелины сейчас у власти, они пока победили.
А ключ к финалу истории «Звёздных войн» по версии arishai — это современное восприятие сути и итогов средневекового итальянского конфликта:
«Итак, фигуры на доске геополитики расставлены — император, Папа, города. Нам кажется, что их тройственная вражда была следствием не только человеческой алчности.
Участие городов — вот что было принципиально новым в противостоянии Пап и германских императоров. Горожанин Италии почувствовал вакуум власти и не преминул им воспользоваться: одновременно с религиозной реформой началось движение за самоуправление, которому предстояло за два века полностью изменить соотношение сил не только в Италии, но и во всей Европе. Оно началось именно на Апеннинском полуострове, поскольку здесь городская цивилизация имела крепкие античные корни и богатые традиции торговли с опорой на собственные финансовые ресурсы. Старые римские центры, пострадавшие от рук варваров, успешно возрождались, в Италии горожан было намного больше, чем в других странах Запада…
Экономическая сила итальянских городов оказалась едва ли не решающей в борьбе Империи и Папства. Город вовсе не противопоставлял себя традиционному феодальному миру. Напротив, он не мыслил себя вне его. Еще до того, как коммуна, этот новый способ политического самоуправления, окончательно кристаллизовалась, городская элита поняла, что пользование свободами должно быть признано императором или Папой, лучше — и тем, и другим. Ими же эти свободы должны были охраняться. К середине XII века в понятии свободы сконцентрировались все ценности городской цивилизации Италии. Государь, который посягал на нее, превращался из защитника в поработителя и тирана. В результате горожане переходили на сторону его противника и продолжали непрекращающуюся войну.
(…)
Борьба, конфликтность, «партийность», если угодно, в самой природе человека, и Средневековье в этом очень похоже на нас. Пытаться искать в истории гвельфов и гибеллинов исключительно выражение борьбы классов, сословий или «прослоек», пожалуй, не стоит. Но при этом нельзя забывать, что от борьбы гвельфов и гибеллинов во многом происходят современные демократические традиции Запада.
Лавирование между двумя непримиримыми врагами — Папой и императором — не давало возможности ни одной из партий добиться окончательного военного и политического превосходства. В другом случае, если бы кто-то из противников оказался обладателем неограниченной власти, европейская демократия осталась только в учебниках истории. А так — получился своего рода уникальный силовой паритет, во многом и обеспечивший в дальнейшем резкий рывок западной цивилизации — на конкурентной основе».
Император, Первосвященник и Сенат. И выиграл в этой борьбе именно Сенат (как орган Союза Городов), потому что рыцари-монахи и императорская власть в ходе борьбы взаимно обескровили друг друга. И новый Орден, и новая Императрица, очевидно, уже не обладали тем могуществом, которое было у их предшественников. В каком-то смысле, демократия действительно победила, без всякого сарказма. Потому что за счёт возникновения трех независимых центров силы у этого общества появился потенциал развития, стимул для развития.
«С этой точки зрения (не буду уточнять детали — они много где уточнены) царская Россия, СССР и новая Россия — это несущественные вариации одной системы, где главные управляющие функции выполняет государство, власть. Эта система всегда падает на одном и том же месте. По закону Эшби о необходимом разнообразии государство не может управлять всем обществом — оно и сделано не для этого, и такое управление невозможно…