Мениппея по-арканарски
(автор: gest)
(2015 год)
Я хотел изобразить очередную одну альтернативную версию «Трудно быть богом», на сей раз в виде мениппеи.
В общем-то, я об этом уже писал:
Возьмём «Трудно быть богом». Если это мениппея по Баркову, то…
— Тест написан от имени скрытого рассказчика, который присутствует в тексте в качестве одного из персонажей. Но это не Румата, а то было бы слишком просто.
— Рассказчик, будучи человеком предвзятым, сильно исказил историю «настоящих» событий, произошедших в Арканаре, с целью максимально очернить Румату и выставить его некомпетентным идиотом и нытиком.
— На самом деле, мета-сюжет был создан Стругацкими в качестве комментария к некой совершенно третьей ситуации. А их авторское отношение выражено в гениальном образе скрытого рассказчика. Которого мы не видим, но чей психологический портрет мы должны составить по тем изменениям, которые он внёс во внутренний сюжет книги по отношению к «настоящим» событиям. Которые мы должны реконструировать.
Итак, Стругацкие сверхгении, которые не делали ошибок, и написали ровно тот текст, который они хотели создать.
Ложная фабула повести — предыстория «арканарской резни», те несколько дней, за время которых Румата умудрился продемонстрировать свою полную профессиональную непригодность.
Истинная фабула повести начинается по крайней мере за двадцать лет до этого, охватывает события в лесном интернате (пролог) и начало программы земных наблюдателей («Самые опытные живут здесь уже двадцать два года. Они прилетели сюда всего-навсего как наблюдатели»), а заканчивается через много месяцев после событий «арканарской резни» (эпилог на Земле).
Историческая фабула, конкретные события, происходившие в том мире, где жили Стругацкие — ?
[Вот уже появились проблемы. Я много раз говорил, что мениппея — это не криптоисторическая трактовка сюжета. Но если я попробую так писать о «Трудно быть богом», у меня получится именно конспирология и криптоистория, потому что я не обладаю «многомерным мышлением» Баркова. Я всё равно будут трактовать мениппею, как детектив, где надо вычислить преступника.]
Кто такой «скрытый рассказчик» и как именно он нас обманывает? Очевидно, рассказчик хочет внушить нам, что он — Антон-Румата, потому что мы смотрим на происходящее глазами Руматы, и только Румату в тексте мы видим изнутри, со всеми его мыслями и эмоциями. Кто ещё мог знать, что о чём в тот момент думал Антон, кроме самого Антона? Но, во-первых, всё не так, как кажется. (Нулевое правило конспирологии гласит, что если мы считаем какие-то правила, принципы и закономерности действительно существующими, конспирология должна их отменять и выворачивать наизнанку. Мы должны создать сюжет, противоречащий нашим же собственным представлениям о том, как устроены вещи.) Если в «Евгении Онегине» поэт-рассказчик пытается нас убедить, что он — приятель Онегина, значит, он и есть Онегин. Если всё указывает на то, что «Трудно быть богом» — это история Руматы, значит, рассказчик не Румата. Во-вторых, на это есть прямое указание в тексте: «Понимаешь, Анка, ведь он ничего не рассказывает. Он вообще теперь говорит мало». Если Румата так ничего и не рассказал, значит, мы слушаем кого-то ещё.