Шахматы, игроки и архетип Воина
(автор: gest)
(2010 год)
Давным-давно я хотел написать пост… О шахматах, и о боге войны, а ещё точнее — о воинах и полководцах. И ещё немного о восприятии :).
Меня тогда увлёк цикл статей Сергея Шипова, посвящённый легендарным шахматным чемпионам. Вот они — Стейниц, Ласкер, Капабланка, Алехин, Эйве, Ботвинник, Смыслов, Геллер, Таль, Петросян, Спасский, Фишер, Карпов, Каспаров, Ананд.
Я представил, как эти тексты читает инопланетянин, понимающий едва ли одно слово из двух, слабо разбирающийся в земных реалиях, и не имеющий ни малейшего представления о шахматах. Там всё время упоминаются какие-то сражения, и наш инопланетянин выработал гипотезу, что речь идёт о некой воинской традиции, что это рассказ о том, как великие воины мерялись силами, как они меняли лицо мира, и как мир менялся вокруг них. Эта ошибочная гипотеза затем влияет на его восприятие текста, заставляя побирать только те трактовки, которые подтверждают первоначальные выводы. Обычное дело, не правда ли?
Итак, наш инопланетянин так и не смог понять, идёт ли речь об индивидуальных поединках между мастерами боя, ритуализированных схватках между отрядами, или о стратегическом противостоянии гениальных полководцев — разные отрывки текста намекали на все три возможности — но он твёрдо придерживается версии, что речь именно о войне, и ни о чём другом. И сама эта трактовка создаёт отдельное повествование, столетнюю историю легендарных мастеров, сменявших друг друга, каждый из которых воплотил какую-то грань воинского искусства.
Я решил посмотреть на эту историю взглядом инопланетянина.
Вот Вильгельм Стейниц, с которого начинается повествование.
«Признанные короли шахмат были и до Стейница. Думаю, Филидор, Лабурдоннэ, Морфи и Андерсен были вполне достойны высокого звания «чемпион мира». Просто никому в голову не приходило формализовать это понятие, закрепить на бумаге, придать ему официальный статус. Эта светлая мысль созревала постепенно. Как на Руси, где было много князей, самые сильные из которых становились лидерами государства, и понадобился не один век для того, чтобы появился верховный князь – царь. Вот таким первым царем шахмат и стал Вильгельм (урожденный Вольф) Стейниц».
Наш инопланетянин знаком с общей теорией феодализма, эту мысль он поймёт. Великие воины были и раньше, но только один смог объединить всех, встать над всеми и провозгласить себя величайшим мастером боя. Теперь о том, что делает воина лучшим среди лучших:
«Чтобы подняться на вершину, необходим исключительный шахматный талант и сильный характер. Все чемпионы мира обладали сильной волей и большим честолюбием. Ими двигало неукротимое желание подняться вверх – вопреки всем трудностям и противодействию конкурентов. Сколько раз история являла примеры того, как потенциально очень сильным шахматистам – порой сильнее чемпионов! – не удавалось встать на высшую ступень, ибо они не могли заставить себя бороться на пределе, показать все, на что способны. У них не было всепоглощающей жажды победы…»
Честолюбие — и всепоглащающая жажда победы.
«Вильгельм Стейниц был исключительно честолюбив! Он посвятил шахматам всю жизнь, ставил перед собой только высшие цели и добился успеха. Начал как практик и яркий тактик, впитавший все лучшие качества Андерсена и Морфи. Например, немецкого кудесника атаки он обыграл в матче 1886 года именно в острокомбинационном стиле. А вот во второй половине карьеры Стейниц зарекомендовал себя выдающимся защитником, аналитиком и мастером позиционной игры, достигнув в ней невиданной доселе высоты. Как это произошло?»
Практик и тактик постепенно превращается в теоретика, аналитика и стратега.
«Стейниц взглянул на шахматы под другим углом, увидев в них больше, чем игру! Будучи еще совсем молодым человеком, он решил ПОНЯТЬ шахматы, разобраться в законах, которые действуют на доске. Подход ученого – теоретика и экспериментатора – позволил ему сделать ряд открытий и поднять понимание шахмат на новую ступень. Выглядело это впечатляюще. Ушел, подумал, вернулся и победил! Снова ушел… Темп жизни в XIX веке был невысок, события развивались очень неспешно и спокойно. Только вдумайтесь: сильнейший игрок мира в самом расцвете сил оставляет выступления в турнирах на 10 лет (1873-1882), после чего возвращается и вновь всех обыгрывает, играя совсем в ином стиле, чем прежде!
Именно в эти годы Стейниц много работал над шахматами, писал, комментировал, анализировал. А потом, в возрасте «под 50», демонстрировал свою лучшую игру».
Что в этом увидит инопланетянин? «Только вдумайтесь: сильнейший <воин> мира в самом расцвете сил оставляет выступления в турнирах на 10 лет, после чего возвращается и вновь всех <побеждает>, <сражаясь> совсем в ином стиле, чем прежде!» Действительно, неторопливый, традиционный мир. Великий мастер может просто уйти, провести десять лет в медитациях и размышлениях о природе войны, а затем вернуться и явить миру своё безупречное искусство.