Четыре школы магии. Магия выживания
Малышев пишет о том, что перепончатокрылые когда-то научились провоцировать у растений образование специфической опухоли, галла. Они откладывали в галл свои яйца, чтобы личинка могла развиваться в благоприятных условиях, питаясь растением изнутри. Другие перепончатокрылые не были столь успешны в плане галлообразования, но зато они начали откладывать свои яйца в чужие галлы, став инквилинами. Их личинка выводилась первой, жрала яйца или беззащитную личинку хозяина, а затем спокойно питалась чужим галлом изнутри. Эволюция паразитоидности у перепончатокрылых началась с паразитирования на близкородственных видах, что, в принципе, логично. Виды, ставшие объектом подобного хищничества, постепенно стали откладывать яйца глубже, отращивая более длинные и специализированные яйцеклады. Предки тригоналид, примитивные инквилины, не успевали угнаться за своими жертвами, а потому были обречены на вымирание. Или нет? Слово Малышеву:
«Среди ряда своеобразных моментов, обнаруженных в поведении и развитии тригоналид, наиболее замечательным является способ заражения ими жертв, а именно пассивное попадание их яиц через рот жертвы. Столь исключительное отношение между наездником и его жертвами, поскольку можно судить теперь, не наблюдается ни у каких других теребрантов, да и вообще среди всех остальных Hymenoptera. Не подлежит сомнению, что вообще архаичные наездники должны быть архаичны не только по их структуре, но и по унаследованным им чертам поведения, или инстинктам. Отсюда следует, что такие явно архаические наездники, как тригоналиды, должны в высокой мере отражать в себе коренные черты жизни их исходных предков, близких исконным фитофагам. Однако о происхождении только тригоналидам свойственных особенностей поведения и развития не высказано никаких предположений или разъяснений, кроме тех, что предложил автор раньше (Малышев, 1959, 1960а).
В начальных условиях зарождения теребрантов, как мы знаем, каждое нормально отложенное яйцо архаичного инквилина (если не считать возможных случаев каннибализма) было обеспечено питанием в галле. Отсюда ясно, что в исходных для тригоналид условиях их прямые предки откладывали нормальное количество яиц, причём выходившие из яиц личинки легко попадали в надлежащие условия, где и развивались успешно. В дальнейшем же в результате запаздывания с откладкой яиц в галл, где вследствие этого находилась уже более или менее взрослая личинка пилильщика, условия развития для предков тригоналид ухудшились. Снабжённая коротким яйцекладом, хотя и не столь редуцированным, как теперь, самка примитивной тригоналиды не могла откладывать яйца глубоко в полость развившегося галла пилильщика, а разве лишь в толщу его стенки или же с внутренней стороны стенок галла. При таком расположении несколько мелких яиц, попавших с запозданием в расширенную уже полость галла к питавшейся его стенками личинке пилильщика, едва ли могли иметь шансы на дальнейшее развитие и дать эктопаразитических личинок. Именно в этих условиях могло произойти как раз обратное: большая личинка пилильщика, обгрызавшая стенки галла, могла вместе с нагрызенными ею зелёными частицами проглотить и мелкие яйца наездника.
Весьма вероятно, что уже в этих начальных условиях погибало значительное число яиц или молодых личинок первичных тригоналид, раздавленных ротовым аппаратом личинки-хозяйки или же затерявшихся среди массы экскрементов, окружавших её в полости галла. Эти потери уже в начальных условиях требовали соответствующего возмещения путём увеличения числа откладываемых тригоналидой яиц. Молодая личинка, вылупившаяся из случайно уцелевшего, проглоченного без повреждений яйца тригоналиды, оказывалась внутри кишечника личинки пилильщика, заполненного зелёной массой, нагрызенной со стенок галла. Это была, в сущности, та же питательная среда, за счёт которой наездники-инквилины развивались и раньше. Но теперь личинка примитивной тригоналиды получила возможность закончить развитие уже не в качестве инквилина, а в качества своеобразного эндопаразита, попавшего внутрь жертвы не через её внешние покровы, а через рот.
В дальнейшем, когда вымерла основная масса галлообразующих пилильщиков (о чём сообщалось выше [в связи с вымиранием растений, которыми они питались, ещё в мезозой — Г.Н.]), исчезли и предки тригоналид, откладывающие яйца в галлы пилильщиков. Из них могли сохраниться лишь те, что приспособились к паразитизму в новых условиях. При этом сначала они могли также заражать личинок пилильщиков, но уже не образовывавших галлы, а питавшихся открыто на листьях деревьев и кустарников и при случае заглатывавших вместе с зелёными кусочками листьев и яйца тригоналид, отложенные по краю листьев.
О том, что эволюция тригоналид шла именно таким путём, говорит тот факт, что и в современных условиях тригоналиды развиваются иногда в экзофитных личинках пилильщиков, и притом в качестве первичных эндопаразитов, как сообщалось выше. Об этом же говорит и самый способ заражения жертв, выясненный вначале для рода тригоналид в Индии и Японии, а теперь обнаруженный и у европейского вида. Весьма вероятно, что тот же пассивный способ заражения жертв присущ и другим тригоналидам, дожившим до наших дней. При создавшихся, таким образом, новых условиях шансы на успешное развитие тригоналид снова сократились весьма значительно. Но дело осложнилось ещё больше, когда вместо личинки пилильщика эти яйца заглатывались гусеницами, питавшимися на тех же листьях, где они были отложены. В этом случае яйца тригоналид, попавшие внутрь гусениц, не получали надлежащих биохимических условий для развития и обрекались на гибель. Этого, как мы теперь знаем, не происходило лишь в двух случаях: когда гусеница, проглотившая яйца тригоналиды, была заражена ихневмоном или тахиной, в которых и продолжалось успешное развитие тригоналид, или же когда такие гусеницы были схвачены осами и скормлены ими их личинками, в которых и заканчивалось развитие тригоналид. Не остаётся, следовательно, никакого сомнения в том, что именно весьма слабые шансы на успешное развитие личинок и были причиной, вызвавшей необычную плодовитость их матери.
Таким образом, в эволюционной истории тригоналид почти с самого их зарождения следовал ряд моментов, при которых им угрожала полная гибель. Однако каждый раз, когда, казалось бы, никаких шансов на сохранение не оставалось, Trigonalidae обнаруживали удивительную пластичность и так или иначе выходили из создавшегося тяжёлого положения. В результате они приобрели возможность откладывать за день тысячи яиц в условиях, при которых могли развиваться лишь единичные особи.»
Вот это и есть магия выживания в чистом виде. Тригоналиды просто хотели жить.