Джейн Джекобс и Новый Обсидиан

(автор: gest)
(2020 год)

В целом, я хотел поговорить о теориях социального развития или социальной эволюции. О моей любви к таким механическим схемам. (Но помимо этого – советские фильмы, понятие «чести», стрелковое оружие, интересные сеттинги, Шекспир, наконец. У меня целый ворох разных историй.)

Но в данном случае, да, я хотел поговорить о социальной эволюции в контексте взглядов влиятельнейшей американской урбанистки Джейн Джекобс (1916-2006), как они изложены в книге «Экономика городов». Процитирую Википедию:

«В этой книге Джекобс описывает основные принципы экономического функционирования городов и вводит принцип городского импортозамещения. Джекобс утверждает, что именно города со времён неолита были движущей силой в научно-техническом развитии человечества, и что в городе, а не в деревне впервые могли сложиться предпосылки для начала одомашнивания животных и злаковых растений.»

Тут стоило бы о многом упомянуть.

[Забегая вперёд, скажу, что свои взгляды Джекобс проиллюстрировала мысленным экспериментом, на примере выдуманного ею «первого города на Земле», Нового Обсидиана. И это настолько хорошо, что я этот кусок перевёл. Да, текст переводили и издавали в России, так что где-то есть профессиональный перевод, но у меня эта книга есть только на английском.]

Пункт первый. В основе концепции Джекобс лежит фундаментальная разница между понятиями city («город в полном смысле слова») и town («город-городок»). Этого, в принципе, было достаточно, чтобы меня очаровать. Меня завораживают такие вещи: два разных слова, обозначающих одно и тоже, или одно и то же слово, означающее разные вещи для разных людей и в разном контексте. Потому что слова, в конечном счёте, сами по себе ничего не означают! Тут мы видим два английских слова, которые на русский могут быть переведены одним словом, «город». Но в английском это разные слова, а, следовательно, для Джекобс это были отдельные понятия, обозначающие принципиально разные вещи: город-city и город-town. Наши термины «большой город» и «маленький город» не вполне выражают стоящую за этим различием идею. В рамках концепции Джекобс, возможен (и исторически существовал) маленький city на несколько тысяч жителей, как возможны и крупные town’ы, где проживали бы сотни тысяч людей.

Иными словами, перед нами концепция, которая вряд ли могла бы родиться в русскоязычной среде. Разве человек, думающий на русском, стал бы размышлять о том, чем town отличается от city? Ответ на вопрос, «чем городок отличается от крупного города», кажется тривиальным и самоочевидным. И дело тут не только в языке, речь в самой нашей истории, о том образе истории и исторического процесса, который существует у нас в голове. Что само по себе интересная тема, и я хотел бы к ней когда-нибудь ещё вернуться.

Что для нас город?

Вроде как, наше слово происходит праиндоевропейского *gʰórdʰos («город, укреплённое поселение»), от *gʰerdʰ— («городить», «огораживать»), и родственно английскому yard («двор») и garden («сад»).

Город, град – это отгороженное место. Самоочевидно. Сразу возникает образ окружённого оградой поселения, где жители обороняются от враждебных чужаков. Или, допустим, у нас есть поселение (посад), в центре которого находится защищённая крепость (детинец, кремль, замок), куда жители прячутся в случае опасности. В конечном счёте, защищённое и отгороженное место – это место, где сидит местное начальство, контролирующее округу.

Латинское urbs (город, обнесённый стенами) – близкое понятие, но, возможно, происходит от другого индоевропейского корня, *werb-, со значениями «поворачивать», «сворачивать», «заворачивать», «сгибать». [Я обычно себе такого не позволяю, но правда же, возникает образ частокола, который закручивается сам вокруг себя, улиткой? Люди ведь не сразу научились делать хорошие крепостные ворота. Как было написано в одной странной книге, «древние верили, что стены Трои имели форму лабиринта».]

Скандинавское слово gard («крепость», «отгороженная территория», от древнегерманского gardaz) – родственно славянскому «городу», и, в общем, это одно и то же слово. Историческое скандинавское название Руси, Garðar или Garðaríki, означает «страна городов» или «страна градов-крепостей».

Германское burgburh – близкое по смыслу, укрытие, укреплённое место, крепость.

Наконец, town – аналогично, от германского tun, «огороженное место», изначально, возможно, заимствованное из кельтского, со значением «укрепление на холме». В русском есть старое слово тын (частокол, забор), которое является древним заимствованием из германских языков и родственно английскому town.

City, в свою очередь, восходит к позднелатинскому civitas (тот же корень, что и в цивилизации), и вроде как, на уровне праиндоевропейских корней, это слово родственно русской «семье». С точки зрения изначального смысла, тут подразумевается некое гражданское сообщество, сообщество граждан (полития, республика и т.д.). Понятно, что Париж – это city (excusez-moi, la cité!), Лондон – city, а какой-нибудь маленький городок со смешным именем – нет.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

Страницы ( 1 из 11 ): 1 23 ... 11Следующая »