Одномерная геополитика
Представим, к примеру, что мы советские довоенные геополитики, анализирующие положение СССР на кануне нового тура мировых войн. Казалось бы, позиция Советского Союза слабая, потому что с одной стороны ему грозит нацистская Германия, а с другой — Японская империя. Но на самом деле, позиция СССР центральная, а, следовательно, сильная. У Германии есть острые и неразрешимые противоречия с Англо-французским блоком, у Японии — с США. Таким образом, СССР может, например, заморозить своё противостояние с Японией в Азии, чтобы развязать Японии руки для войны с США. При этом, если Японии удастся сильно ослабить Штаты, в интересах СССР будет поддержать США, нанеся удар по континентальным владениям Японии, по возможности затягивая тихоокеанский конфликт. Если Япония обвалится под ударами США, СССР, опять же, должен забрать себе лучшую часть континентальных владений Японской империи в интересах будущего противостояния с США. Так как в этом варианте европейское направление внешней политики становится главным, задача СССР состоит в том, чтобы напасть на Германию с востока и разгромить её в союзе с англичанами и французами. А затем поучаствовать в послевоенном разделе Европы, дабы создать себе наиболее выгодную позицию для будущей европейской войны, уже с англо-французами.
Как писал Каутилья в «Артхашастре»:
«Сделав государей, отделённых другой землёй (т.е. союзников), как бы ободом колеса, а непосредственно граничащих (т.е. врагов) — спицами (этого колеса) и себя самого — ступицей, (желающий победить) должен располагать своим кругом факторов (для победы).
Враг, находящийся между предводительствующим (т.е. желающим победить) и его союзником, будет уничтожен или тесним, хотя бы он и обладал значительной силой».
…В стратегические пространства большей размерности одномерная территория переходит через систему графов. Условного говоря, подобно тому, как трёхмерное пространство может (умозрительно) соединятся многомерными чревоточинами с другими трёхмерными пространствами, или с другой частью того же пространства, так и одномерное пространство может замыкаться само на себя или соединяться с другими одномерными пространствами через узлы-вершины, которые, в таком случае, и становятся объектом конфликта.
В «Тихоокеанской премьере» (своей единственной хорошей книжке), Переслегин трактует Вашингтонскую конференцию 1921-1922 года как своего рода «виртуальную войну» между Англией в союзе с Японией и США, которую США выиграли. Вернее, сам факт проведения подобной конференции уже был победой США.
Процитирую:
«Вечером того же дня Уотсон сказал Захариасу:
«Япония хорошо знает, что ей предстоит сделать выбор между ограничением вооружений и гонкой вооружений. Им известно также, что мы предпочитаем заключить соглашение об ограничении, но не испугаемся и гонки. Если придется прибегнуть к гонке вооружений, Япония окажется далеко позади и останется второстепенной морской державой. Японцы проглотят горькую пилюлю с приятной миной на лице и постараются забыть о программе «восемь — восемь», если это станет абсолютно необходимым. Ясно, что англичане скорее разорвут союз с Японией, чем противопоставят себя Соединенным Штатам».
В начале двадцатых годов англо-японский союз стал серьезным препятствием для осуществления политики Вашингтона в Китае и Южных морях. В случае возобновления этого соглашения США должны были либо ограничить свое военное и экономическое присутствие на Дальнем Востоке, либо считаться с возможностью «войны двух океанов» и национальной катастрофы.
Современные американские исследователи легко относятся к перспективе такой войны, полагая, что промышленные и финансовые возможности США гарантировали им победу в любой гонке вооружений. Эти выкладки, однако, не учитывают «открытого» характера американской экономики: в условиях блокады или хотя бы жесткого протекционизма она неизбежно подверглась бы «перегреву», за которым последовал бы тяжелейший экономический кризис, причем, в отличие от Великой депрессии 1929— 1933 годов, он носил бы не общемировой, а панамериканский характер. Что касается сравнения уже принятых судостроительных программ, то к 1927 году США имели бы в лучшем случае шестнадцать новых дредноутов при одиннадцати старых. Этой силе Япония могла бы противопоставить свои корабли программы «восемь — восемь» плюс четыре линкора и четыре линейных крейсера с 356-мм артиллерией. Англичане выставили бы на поле боя еще шестнадцать линкоров (пять «Куинов», пять типа «Ройял Соверен», два типа «Нельсон» и четыре типа «Сент Эндрю») и десять линейных крейсеров классов «Риналс», «Худ» и «G-З», в то время как для наблюдения за интересами Британской империи в остальных регионах мира оставались бы супердредпоуты серий «Орион», «Кинг Джордж V», «Анрон Дьюк» — одиннадцать штук, несерийные «Канада» и «Эджинкоорт» и три «ютландских» линейных крейсера.