Фиолетовый хаос. Доктрина Шепард
Дальше начинается то самое фанатское безумие. Оно выделено отступом, чтобы его можно было безболезненно прокрутить. Собственно, кроме этого безумия осталось только заключение.
Но перед заключением будут фантазии о том, какое финальное решение в ME хотелось бы увидеть мне. И да, если вы понимаете, о чём тут вообще идёт речь, то у вас наверняка есть и свои собственные версии, отличные от моих, так что читать вам нижеследующее незачем. А если не понимаете, то тем более.
Над этими фантазиями я не была властна, их появление — не результат моих волевых усилий, просто первый и единственный, я надеюсь, раз мой мозг не смог смириться с выданным извне решением сюжета. Он присвоил этот сюжет и решил его, как ему (мне) захотелось. Обычно я просыпаюсь по утрам и записываю мысли о сюжетах и историях, которые образовались за ночь (скорей-то всего, прямо под утро). Иногда они мне снятся. Иногда я выпадаю из реальности, слушая диалоги и монологи в моей голове. Кто-то ещё хочет быть писателем?
И вот, мне начали сниться сны о «МЕ», по утрам я просыпалась с сюжетными ходами в голове и, выпадая из реальности, я слушала диалоги Шепард и Катализатора. Я не могла бы прекратить это, даже если бы захотела.
Конечно, я не хотела. Мне нравится быть чокнутой.
В конце концов, я записала окончательные варианты утром в поезде СПб-Мск, после не особо спокойной ночи в плацкарте и после того, как часов в семь (поезд отправлялся в час носи, кстати, а прибывал почти в одиннадцать утра — казалось бы, спи утром, сколько влезет) меня и ближайших соседей разбудил некто за стенкой, судя по голосу — скопец, в полный свой тоненький голосок рассказывающий, как ему спалось. Поезда полны неадекватных людей, которые в другой обстановке могут быть вполне себе приятными. Злые чары плацкарта.
В игре всё равно есть нестыковки, которые подвязать уже невозможно. Как Хестром, например. Эта миссия, осколок первоначальной концепции (в высшей степени «научной», о боги), так и останется тёмным, обжигающим пятном. Но можно объяснить хотя бы Протожнеца. Например тем, что Жнецы стараются в первую очередь избавиться от самых хаотичных рас, рас с самым высоким уровень генетического разнообразия, потому что именно такие наименее предсказуемы. Можно ждать любых проблем. А поскольку Жнецам, после неудачи Суверена, пришлось долго добираться, Коллекционеры уже начали потихоньку свою работу.
Так себе объяснение, но оно лучше, чем вообще никакого (как сейчас). Кстати, судя по тому, что первыми Жнецы избавились от батарианцев (а также потому, что в целом батарианцы очень похожи на людей по своим привычкам), батарианцы — это запасные люди. Эволюция всё делает с запасом, так больше шансов выжить.
Но к собственному удовольствию я всё же могу найти приемлемые для меня варианты развязки.
Самое важное, я чувствую в финале необходимости битвы и поступка, потому что в этом и есть суть игры (игрового процесса «ME»). Не так, как сейчас. И то, и другое есть номинально[1].
Я оставляю цвета концовок, чего нет. Только самая привлекательная из них точно будет не зелёная, а красная — поражение доктрины Левиафанов.
Возможность появления красной концовки я желаю привязать к очкам решений. Не набрав нужное их количество, нельзя получить и её. Доступны только синяя или зелёная, вариант Призрака или Сарена, оба дурные. Хотя вариант Призрака, возможно, на полшишечки лучше, так что я могу сделать вариант Сарена концовкой по умолчанию. Смерть всему сущему, конец развития, победа Жнецов. Но никакого произвольного выбора, нужно нести ответственность за свои решения. Часть из них влекли бы за собой только зелёную концовку, часть помогали подняться повыше и получить синюю. Например, на синий вариант (манипулирование) работал бы выбор гетов и саботаж генофага, на зелёный — выбор кварианцев.
Для красного нужно собрать всё по максимуму. Излечить генофаг, уничтожить базу Коллеционеров, помирить гетов и кварианцев, подправить характер Арии, мотивировать Левиафана и т.д. Спасти Явика, конечно же, чтобы голос последнего протеанина прозвучал. Технически это можно привязать к тем же ресурсам, можно — к очкам решений, которые игра прекрасно умеет подсчитывать.
И вот тогда начинается самое интересное.
В красном варианте Катализатор произносит ту самую фразу о том, что предпосылки изменились. Только теперь она действительно что-то значит. Активируется встроенный в него механизм отключения — потому что задача была решена. Его смерть оборачивается огненным штормом, гибельным для Жнецов импульсом, который Горнило рассылает через ретрансляторы; и последней битвой для Шепард; вяло (на бодрость сил уже не остаётся к тому времени) отстреливаясь от самых первых жертв одурманивания — хранителей (только я всё время об этом думала?)[2], герой пытается найти путь к спасению. Однако Цитадель, лишённая управления, падает вниз. Герой гибнет — но Жнецы мертвы, Жатва закончилась навсегда.
Правда в том, что без поступка спасти мир нельзя.
Но на самом деле, право на поступок ещё нужно заслужить. Помогая жителям Цитадели и не только, набирая вот здесь нужные «очки эмпатии», герой получает право на поступок. Чем больше вложено, тем больше шансов получить от Катализатора предложение помощи или шанс на бегство (т.е., чем больше примеров выручки, миротворчества, эмпатии, сотрудничества и т.д. — чем больше изменений в предпосылках получает Катализатор, тем более он склонен и сам поступить так же, начать действовать в рамках доктрины Шепард). Тот, кто выбирает бегство, чтобы спасти себя, получает красную концовку — это последнее важное решение в рамках сюжета. Но тот, кто совершает поступок, кто понимает, что может умереть (истечь кровью; всё, что происходило до начала разговора с Катализатором, остаётся в силе), но всё же имеет шанс спасти выживших на Цитадели, тот получает и последний вариант — фиолетовый. Не приняв помощь Катализатора (не поверив ему), спасти Цитадель невозможно. Разбираясь с взбунтовавшимися хранителями, Шепард с поддержкой Катализатора, стабилизирует Цитадель. И теряет сознание. Выживет ли коммандер в итоге или нет, зависит от того, насколько хороши отношения с экипажем «Нормандии».
Во-первых, учитывается состояние ИДИ (в основном потому, что мне так хочется, но не только: это также позволяет подвязать и её конфликт и связать его с глобальной темой). Приказ был даден чёткий — уводить корабль прочь. Но ведь у вас был этот разговор о приказах, правда? Если вам хватило ума выбрать человеческий ответ (а не тот ответ, который популярен в российской армии), то это окупится. Если вам хватило доброты и широты мышления подтолкнуть Джокера к отношениям с ИДИ[3], то и это окупится тоже, потому что тогда она сможет убедить и его. И наконец, если вам хватило человечности очеловечить искина своего корабля, то её приоритетами будут любовь и готовность пожертвовать собой ради товарищей. Она развернёт корабль.
Если вас хватило так же на то, чтобы выстроить любовные отношения, то будет и тот, кто спустится за вами в самое пекло. Поскольку я злая, я считаю, что отношения эти должны быть долгими и крепкими, что технически означает: они должны длиться максимально возможное время. Для Лиары, Кайдена и Эшли — всю трилогию, для Гарруса и Тали — две последние игры; и это действительно зло, потому что в случае Кайдена и Эшли игроку придётся просидеть всю вторую часть монашком, медитируя на фотку в каюте… Ну ничего, ничего, я выдержала, значит, это в принципе возможно. Я размышляю также о том, стоило ли учитывать отношения с Трейнор и Кортезом, но пока решение не принято; в любом случае, размышления эти праздные и ни к чему не приведут. Да, я учитываю только тех, кто входит в экипаж «Нормандии», потому что ЛИ, отсутствующий на корабле, помочь Шепард не сможет физически.
Думая о сюжете «ME», полном даже не шаблонов уже, а архетипов — поэтому он и пожирает мозги людей, я думаю о той проблеме, которую он в итоге поднимает. Это не конфликт между созданием и создателем, между органиками и синтетиками, между принципом «сильный жрёт слабого» и добротой, хотя всё это в игре есть. Я говорю про вопрос о том, почему мы так боимся восстания машин.
Развивая ИИ, мы передаём ему наш тип разума, нашу доктрину и превращаем его в ИР; и ИР превращается в наше зеркало. Вот почему в наших историях он так часто жесток, ведь это рефлексия нашего главного страха: что если уничтожение и разрушение — это единственное, на что мы способны? Что если мы не сможем найти общий язык с иной разумной формой жизни? Что если мы похерим все предоставленные возможности из-за невежества, жестокости, твердолобости, агрессивности, жадности, эгоцентризма, страха? Нас, человечество, преследует эта мысль. И есть отдельные товарищи в наших рядах, которые не видят, что же в этом такого плохого, которые думают, что только так и надо жить. Вот их-то мы и боимся, ведь обычно именно они и оказываются у власти.
Никто не хочет миллионы лет расплачиваться за ошибки существа, возомнившего, что может решать за всех. Но если мы не выберем в итоге верную доктрину, то именно этим всё и закончится.
==========
[1] Если только разговор с призрачным мальчиком — это не та самая битва духа, битва битв. Либо всё вот это — очень хитрый, даже гениальный, никем не понятный до конца план разработчиков… либо нет.
[2] Кстати говоря, я считаю, что Цитадель была собрана из материала планеты, вращающейся когда-то вокруг Вдовы, а хранители были той разумной формой жизни, которая жила на этой планете. Ну а чего нет?
[3] Есть две загадки, которые мне так и не открылись, и первая как раз о физическом аспекте их отношений. А вторая — об анатомии турианцев; мне действительно интересно, я не очень понимаю, как там устроен их панцирь и прочее; причём, если завести роман с Гаррусом, ответа на этот вопрос всё равно не получишь. Гадство!