История городской легенды
(автор: arishai)
Волки на улице Вязов поют псалмы
К. Арбенин
Предупреждение
Нижеследующий текст не претендует на роль серьёзного исследования. Единственным побуждающим к написанию этого мотивом было желание поделиться своей радостью. Поэтому всем, кто полагает, что «текст должен влиять, а не вилять» и т.п., я настоятельно рекомендую покинуть эту страницу.
Предварение
Несмотря на сомнения, я решила всё же записать наблюдения, мысли и выводы об одном из величайших современных образов, порождённых общим информационным полем человечества. 🙂
Я, безусловно, вижу здесь новый миф. Рождение мифов никоим образом не прекратилось с развитием цивилизации. Архетипы продолжают появляться просто потому, что мы по-прежнему боимся темноты. И нам по-прежнему снятся ночные кошмары. 🙂
Более того, я, например, этот миф в первый раз именно услышала — как и положено знакомиться с мифами, а не увидела; это был пересказ самого первого фильма, точно первого, потому что отчётливо я помню две вещи: смерть Тины и финал.
Потом я видела фильмы, но обрывками — финал пятого, середину третьего… А полностью историю мне довелось сначала прочесть, а лишь затем, наконец, посмотреть. Да-да, была такая книга — пересказ первых шести фильмов. И у продавца, который нам её подсунул, фанатично горели глаза, когда он говорил о Фредди Крюгере. И у меня глаза горят не менее фанатично, когда я думаю обо всём этом: я чувствую, что прикасаюсь к истинной городской легенде.
Раз-два, Фредди заберёт тебя
Ритмика сериала, странно это или закономерно, подчиняется той самой детской считалочке. Гениальный Уэс Крейвен (предание гласит, как известно, что Фредди явился ему в одном из ночных кошмаров, сделав, таким образом, своим «пророком») заставил зрителей плясать под свою дудку с помощью простой считалочки. Он поймал ритм, под который Крюгер, существо нереальное, является в мир почти реальный.
Самой главной жертвой Фредди стал милашка Роберт Инглунд, чья актёрская карьера — это по большей части описание посмертного существования Крюгера. Несерьёзные исследователи даже фильмографию Инглунда начинают с «Кошмара на улице Вязов», хотя это неправильно. Уж роль трогательного инопланетянина из «Виктории» (одного из лучших и пафосных телевизионных сериалов о вторжении пришельцев на Землю; ремейк в подмётки ему не годится, несмотря на божественную Морену Баккарин) точно была раньше.
«Кошмар на улице Вязов». 1984/ «Кошмар на улице Вязов: Месть Фредди». 1985
Тема первый двух фильмов — становление мифа, проникновение Фредди в реальный мир
Здесь происходит первое появление Фредди и формирование его классического облика, которому спустя десять лет будут скандировать зрители: «Фредди, мы любим тебя».
Излишне напоминать, что первый фильм снял гениальнейший Уэс Крейвен; но кроме него здесь же появляются три человека, которые ещё не раз будут работать на создание городской легенды: Хизер Лангекамп, Джон Саксон и, собственно, Роберт Инглунд. Иначе: девушка, навсегда определившая каноны, которым должна соответствовать главная противница Фредди; один из немногих взрослых, что будут играть за подростков, а не против них; и сам Великий и Ужасный. Будь на этих ключевых позициях другие люди, возможно не родилась бы та самая великая легенда.
Пересказывать прошлое Фредди, думаю, бессмысленно; но стоит отметить, что хотя основные стежки этой истории намечены уже в первой части, мы знаем о Крюгере в то время не столь уж много. Нам известно, что он был маньяком-детоубийцей, что его сожгли родители погибших детей с улицы Вязов города Спрингвуда и что каким-то образом ему удалось спустя время проникнуть в сны подростков и подчинять эти сны своей воле. Вся остальная история «сына сотни маньяков», заключившего сделку с повелителями кошмаров и охраняющего врата дурных снов (иными словами, существа поистине мифического), будет медленно проясняться для нас в дальнейшем.
И ещё в первой части мы узнаём про перчатку. Более того, перчатка — это то, что мы видим в первую очередь, то, что должно навсегда закрепить у нас ассоциацию с Фредди Крюгером.
Могу говорить только про себя, но эта перчатка — это что-то особенное. Я не поручусь, что здесь есть какой-то архетип, хотя где его нет? На меня она всегда действовала завораживающе. То движение, когда Фредди по очереди сгибал пальцы и лезвия при этом прижимались к его ладони, производило и производит на меня гипнотическое действие. Возможно, это как-то связано с тем, что я до дрожи боюсь тонких лезвий, бритв и даже срезов бумажных листов. Они режут так незаметно и безболезненно, а боль появляется только потом, когда кожа на месте пореза вдруг расступается и начинает сочиться кровь. Но точно также меня гипнотизирует похожее движение пальцев Носферату в фильме Винера Херцога «Nosferatu Principe Della Note» (язык не поворачивается назвать этого персонажа «Дракулой», это нечто иное) — там у него длинные ногти в пол ладони. Я не знаю, какие струны в моей голове задевает образ когтей, прижимающихся к ладони и снова поднимающихся в угрожающем жесте, в смертельном движении. Но эти струны есть, и на них можно сыграть страшную музыку.
Итак, мы видим, как Фредди возвращается после смерти, чтобы продолжать убивать. Способ, с помощью которого ему удалось вернуться, нам неизвестен, но достаточно очевиден намёк с детьми, постоянно сопровождающими Фредди на его извилистом пути и знаменующими его появление. Это те его жертвы, которых он убил, будучи ещё живым, и именно они стали первоначальным источником его силы. А считалочка, которую они произносят каждый раз, — ну разве это заговор от ночных кошмаров? Скорей уж, наоборот, заклинание для призыва злых духов, ритуал, который необходим любому демону ночи, чтобы войти в человеческий мир. И каждая новая жертва, убитая Крюгером уже во сне, очевидно, давала ему ещё немного силы, но всё же… всё же, чего он ждал десять лет? Почему не приходил раньше?
И здесь появляется второе постоянно действующее лицо, роль которого становится более ясна в дальнейшем, но, тем не менее, скажем о ней сейчас. Какие бы уловки ни изобретал Фредди, на что бы ни опирался, ему всегда — в канонических фильмах, по крайней мере, — противопоставлена юная девушка. Такое противопоставление — первейший признак мифа, причём мифа очень старого, не единожды менявшего своё лицо, но не суть. И без этой девушки Фредди неспособен войти в мир.
Так оно и есть. Первым его посредником стала Нэнси. Очевидно, что только посредник обладает достаточной силой, или потенциалом этой силы, или неким умением, чтобы изгнать (на время, возможно, навсегда) или ограничить Фредди, «запереть» его. Тема посредников-стражей будет развиваться, пока, наконец, не прозвучит само слово «стражи» — в седьмой части.
И, кстати, Нэнси не была самым сильным стражем, но она была самым первым; такой же родоначальницей мифа, как и Фредди. Тогда последний только нащупывал путь в реальный мир, он ещё не проявлял извращённого чувства юмора, которое обнаружилось у него, как только он ощутил свою относительную безнаказанность. И силён он, конечно, был совсем не так, как спустя годы своей карьеры.
В частности, хотя его классический облик сложился уже тогда — когти, шляпа, красно-зелёный свитер и ожоги, убивал в первое время он практически только перчаткой (не считая имитации самоубийства), не проявляя особой изобретательности и осмотрительности. Позже он разыграется. А вот жертв у него всегда выходило не очень много на фильм… Хотя вряд ли это объясняется его неудачливостью или добротой, скорее тем, что большинство его жертв не играло ключевых ролей в истории. И только когда он подбирался к стражу, жертвы приобретали важность; от них и очков в этой игре перепадало ему больше, чем от остальных.
И надо отметить ещё одну важную вещь: взрослые не видят Фредди (это может быть, например, намёком на распространённое «волшебное» правило, когда мистические существа, предметы или события, видны только детям). Единственным, кто сумел его увидеть или кому он себя показал, был отец Нэнси. Причина этого так и не объясняется, но вот что можно предполагать: её отец был полицейским, и, вполне возможно, десять лет назад именно он вёл дело маньяка-детоубийцы. Уж ему-то о Фредди было известно больше, чем другим. Возможно, Крюгер пока просто неспособен скрыться от него.
Подведём итог: в первом фильме, во-первых, явлен классический облик городской легенды, во-вторых, дана краткая её предыстория, в-третьих, закреплено диалектическое противостояние злого духа и посредника-стража, и, в-четвёртых, поставлено больше вопросов, чем дано ответов. А некоторые ответы не имеют вопросов. 🙂 В первом фильме Крюгер действует осторожно, неаккуратно, через сны, опирается на силу убитых десять лет назад детей и своих новых жертв, и, в конце концов, проигрывая своему стражу, всё же сводит Нэнси с ума. Ничья.
Вот с таким раскладом начинается первая половина кольца мифа.