Человек человеку волк, а зомби зомби зомби
«Рассвет мертвецов» (Dawn of the Dead). Дети цветов завяли под «Ледяным ветром» и стали лейблом, на дворе бум общества потребления, которое перемалывает всё.
Мёртвые повсюду. Ещё работают радио и телестанции, ещё существует государство, но люди уже бегут, хотя бежать по сути некуда. Беременная журналистка, её парень-пилот, его друг-дезертир и товарищ последнего крадут вертолёт телестудии и тоже бегут непонятно куда. Они садятся на крыше торгового центра (который в старом переводе мило назван универсамом), чтобы пополнить припасы. Центр полон мертвецов, «он манит их; они помнят, что в их жизни он занимал важное место». Сначала четвёрка остаётся на несколько дней, потом месяцев, потом двое из них остаются здесь навсегда.
Центр притягивает всех — и живых, и мёртвых, он кажется обетованной землёй, островом, в нём есть всё, чтобы жить спокойно долго, очень долго. Когда к торговому центру приходят мародёры, люди внутри защищают его, как средневековый замок. Центр — это ловушка, тупик, конец пути.
Мертвецы, вдобавок к предыдущим признакам, обзаводятся жуткими зелёными лицами (уж не знаю, намёк ли это на цвет денег или нет). Видимо, от долгого пребывания в закрытых помещениях. И ещё: если раньше это были самые что ни на есть трупы, без опознавательных знаков, ныне это «бывшие люди» — от полицейских до кришнаитов, от детей до стариков. По крайней мере, раньше они были кем-то. Они кружат по торговому центру, ходят друг за другом, откликаются на рекламу, разве что не машут кредитками и зелёными портретами американских президентов.
Если в первом фильме живые были выбраны случайно, то ныне избраны те, на ком держится общество, — «промыватели мозгов» (журналисты) и «охрана скреп» (военные), «пряник» и «кнут». Те, кто чаще всего отделял себя от «остальных», ставил себя выше «населения», внезапно сталкиваются с этим населением — без мозгов и тормозов. Т.е. они получают людей такими, какими всегда их представляли; они имеют дело с толпой, доведённой до абсурда.
В конце концов, оставшиеся в живых девушка и один из военных улетают неизвестно куда на вертолёте. Если у первого фильма финал был закрытым и совершенно безрадостным, то «Рассвет мертвецов» заканчивается полной неизвестностью и очень слабой надеждой на спасение.
«День мертвецов» (Day of the Dead). Время серьёзных изменений в мировой политике, и время поколения Икс.
Начинается фильм практически с того, чем заканчивается предыдущий: с вертолёта. Однако прошло уже достаточно много времени. В городах не осталось живых, одни мертвецы. На забытой военной базе группа учёных пытается продолжить исследования и найти выход, исцелить мир. Новый командир военных, почти спятивший от безысходности тип, требует от них реальных результатов, а «доктор Франкенштейн», глава проекта, вместо поиска средства для уничтожения мертвецов проводит опыты по их приручению. Для начала он объясняет агрессивность мертвецов наличием у них мозга и ловко доказывает это, удаляя у парочки некую часть головного мозга (мертвецы при этом продолжают двигаться, естественно). Поскольку для дальнейшего развития сюжета это открытие имеет небольшое значение, мы можем воспринимать его как толстый намёк на то, что «населению» — с точки зрения некоторых товарищей — мозги не нужны. Оно должно перемещаться на работу и с работы, производить продукт и самовоспроизводиться. Иногда требовать зрелищ.
Доктор приручает мертвеца, которого называет Бапом, в честь отца; воспитывает его, заново учит обращаться с вещами, помогает Бапу вспомнить, кем он был при жизни. Интересно, что одна из первых привычек, которую вспомнил Бап, было военное приветствие. Бап узнаёт «папочку», теряет агрессивность, не бросается на людей… единственно, что не ест ничего, кроме человечины. Кстати, только здесь впервые прозвучало, что мертвецы едят живых не потому, что нуждаются в пище, а чтобы насытить какой-то иной голод, инстинкт, требующий уничтожения людей. Убийство ради убийства. Будь ты тысячу раз живым, мертвецы съедят тебя, если ты не научишься одной вещи…
Бап — не самый плохой мертвец: сумев отпереть замок и шатаясь по базе, он набрёл на труп доктора, и его горе было вполне человеческим. В итоге он вспомнил также, что люди делятся на своих и чужих.
Толпа мертвецов всё менее безлика, всё больше они кажутся похожими на людей. И всё умнее они становятся. Например, в какой-то момент они уже не лезут в загон, откуда военные добывали для доктора «образцы», так как понимают, чем это для них заканчивается.
Военные и учёные: снова люди, любящие ставить себя по другую сторону. Они ведут себя не лучше мертвецов, продолжая выполнять программу (в прямом и переносном смысле), ненужную никому, и сидя в бункере, где в том числе собраны свидетельства существования ушедшего мира (вроде таких, как архивы бюджетов всех государственных учреждений США). Нынешний мир кажется им дурным сном (фильм начинается и заканчивается кошмарным сном героини), поверить в реальность которого… нет, уж лучше запереться в последней крепости старого мира, отгородиться от правды, закрыть глаза. Только два странных типа, неизвестно откуда взявшихся на базе, — пилот, но явно не военный, и технарь, кажутся свободными, даже будучи запертыми в ловушке. База неизбежно гибнет, оставшиеся в живых снова улетают на вертолёте. Последний кадр: пилот, технарь и девушка-социолог, вертолёт, белый пляж райского острова, прозрачное почти голубое море. Конец цивилизации.
Похоже, Ромеро именно так и думал, потому что фильма 90-х мы не получили.