Концепция Поршнева

Тут всё вместе — и вера в собственное божественное происхождение (Вонделу не нравилась трактовка, что под Сынами Божьими в Библии имелись в виду именно ангелы, поэтому он вложил её в уста Ахимана), и, одновременно, неверие в бессмертие души и уподобление людей животным, прямо по Диденко:

«В этом ракурсе хищные гоминиды предстают как существа откровенно ущербные, не имеющие самокритичности, не имеющие сострадания, не имеющие веры в свое духовное бессмертие, и следовательно, не разумные! Их религиозный потолок — это суеверность. Они, собственно, патологические атеисты и никто больше. Вся их жизнь — это настоятельная попытка получения «компенсации на месте», досмертной выплаты им всех благ здесь и сейчас. А всякие препятствия и помехи в этом они стремятся убрать любым способом — внутренних, духовных преград у них нет«.

У Переслегина, как раз, у представителей древних менталитетов есть своеобразные представления о религии, а вот настоящий атеизм, как сложная концепция, характерен только для некоторой части интелей.
Впрочем, религиозность варваров точно подпадает под определение суеверия, а аристократы в массе своей ушли от них не так уж далеко.
С точки зрения моего мира, те, кто верит в какое-то поссмертное существование, просто считают, что там всё будет примерно также, как и тут (взять идею Валгаллы, например).

=========

На самом деле, тема всего выше написанного —эволюция идеи, мифа.

Вот у нас есть советская система. В рамках этой системы рождается миф, концепция  Поршнева. Мы, безусловно, можем говорить о каких-то источниках этого мифа, как то: древние архетипы, фрейдизм, теория классовой борьбы, традиции русско-советской  интеллигенции и т.д., но в целом, это всего-лишь «ещё один прекрасный миф». Родившись,  миф должен развиваться, эволюцинировать. Я бы даже сказал так — миф создаёт проблему,  некий вызов, который порождает ответную реакцию, которая, в свою очередь, сама  становится частью мифа. (По сути, теория менталитетов Переслегина или концепция  этических систем Крылова представляют собой тот же миф.)

Первой реакцией на теорию Поршнева был ответ самой советской системы, так сказать,  ответ-ноль. Из книги Поршнева банально изъяли три последние главы, в которых раскрывалась тема разделения вида на хищников и жертв и формулировалась  концепция мировой культуры, как отражения и отрицания первобытного каннибализма. Нет  идеи — нет проблемы, очень по-советски. В печать пошла только грустная история о  некрофагах и романтическая легенда о двуногих обезьянах-пересмешниках, заключивших  союз с животными и птицами. Некрофаги остались в памяти читателей и приобрели по  меньшей мере полуофициальный статус, а многоголосые друзья зверей ушли в небытие. Финита ля комедия.

Но рукописи не горят, у Поршнева было много друзей, в общем, информация рано или  поздно, но дошла до адресата. Миф всплыл и обрел плоть.

Затем был Диденко, который взял идею Поршнева и слепил из неё свой  социально-параноидальный миф, истоки которого можно проследить вплоть до легенды о  детях Каина, «чудовищных и телом и душой» (причём в варианте, по которому часть  проклятого потомства стала бессердечными исполинами, а часть — бездушными умниками).

Идём дальше. Образ живущих среди людей хищников неизбежно захватил воображение  фантастов. Я знаю по крайней мере двух, писавших на эту тему, расскажу о том, который был талантливым. Хотя бы наполовину.

Итак, печально известный Дашков использовал классификацию Диденко для создания мира  постядерной Земли, превратившейся в ледяную пустыню (повести «Суперанимал» и»Дракон»).  А читать его действительно грустно -— безусловный талант в сочетании с безумием, причём талант каждый раз проигрывает, а текст рассыпается на куски и оборачивается бредом.

Но речь не об этом.
Итак, ядерная война спровоцировала наступление нового ледникового периода невиданных  масштабов.
В этих экстремальных условиях видовые различия в человеческой популяции вышли на  поверхность.

Суперанималы осознали сам факт своего существования, отбросив всё, что связывало их с  людьми. В ходе жесткого естественного отбора оии превратились в фактически  сверхъестественных существ — быстрых, сильных и могущественных, во всём превосходящих  простых людей, митов (от английского «meat» — «мясо»). Да, особо умными суперанималы  никогда не были, но в условиях коллапса человеческой цивилизации и земной биосферы их  способность игнорировать то, на что нельзя повлиять оказалась весьма полезной. Они не  знали слов «нет» и «невозможно», не плакали о прошлом и не мечтали о несбыточном  будущем, они просто жили — и с каждым новым поколением становились всё сильнее и  опаснее.

Миты остались митами, здесь никаких сюрпризов. На то они и диффузный тип.

«Во тьме, в глотке вечной зимы, миты по-прежнему будут мечтать о теплых домах, крыше  над головой, сытной пище; мужчины — о женщинах, а женщины — о мужчинах и детях«.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12