Концепция Поршнева
…Неоантропы, люди духовные, воплотили вековую интельскую мечту, сделав своим основным оружием Дух и Разум. Они стали супраменталами, магами-псиониками, основателями Ордена Света, хранителями всего того, что ещё можно было спасти.
«Супраменталы грезили о более отвлеченном: мирной жизни, демократии, справедливости, музыке, свободном смехе, чистых реках, живых деревьях и — подумать только! — о солнце. Такие простые и понятные мечты. Наивные и абсолютно несбыточные…»
Суггесторы же традиционно выполняли роль шакалов, крутясь вокруг суперанималов и обслуживая их колонии и замки.
При этом, Дашков, будучи хоть и ненормальным, но писателем, методично «простучал» все выигрышные с художественной точки зрения варианты и комбинации:
- традиционная колония в виде феодальной пирамиды: суперанимал (династия суперанималов) на верхушке, суггесторы подчиняются воле господ, помогая контролировать быдло, стадо простых людей.
редкие, но упомянутые случаи, когда суггестор-умник становился во главе колонии, используя нескольких суперанималов в качестве разумных боевых машин, орудий и инструментов своей воли;
суперанимал, выращенный и прирученный супраменталами для охоты на других суперанималов.
Какие удачные моменты хочется отметить?
Дашков продолжил тему героизации суперанималов. Пусть они полные чудовища, но в своеобразном величии им не откажешь, и как бойцам им равных нет. Более того, люди, способные противостоять суперанималам в их игре, в конце сами оказываются суперанималами, подчиняясь неумолимому правилу драконоборца.
«Иногда намеченные жертвы проявляли редкое мужество, изворотливость и быстроту. Локи это не удивляло и даже доставляло удовольствие. Еще один скрытый суперанимал вылуплялся из рудиментарной скорлупы цивилизованности и становился на путь войны. Отныне и до конца — одиночка«.
А способности их воистину фантастичны. Воспринимая реальность непосредственно, суперанималы научились гнуть её своей волей, не особо задумываясь о том, что нарушают какие-то там физические законы или выходят за рамки научной картины мира. Во второй повести есть гениальный момент, когда Дракон, самый могущественный из всех суперанималов, готовится держать круговую оборону. Естественно, в каждом уважающем себя постапокалиптическом мире главная проблема — это где достать оружие и боеприпасы. Тогда Дракон просто смещается в сторону, заходит в лос-анджельский полицейский участок 90-ых годов 20 в., выносит полицейских а ля Терминатор, грабит их арсенал и возвращается в своё время. По дороге заскочив на соседнюю планету, где как раз шла война, и притащив оттуда местную версию дезинтегратора, BFG или чего-то подобного. Понимаете? Элементарно. Остановили камеру, сбегали за реквизитом в соседнюю студию и продолжили съёмку телепередачи.
Полная свобода действий — и невозможность ей воспользоваться, потому что постановка задачи остаётся на уровне «раздобыть побольше стволов для разборки». Это суперанималы.
(Но как изящно решена задача появления в мёртвом мире нового оружия и патронов, влючая фантастические образцы! Привет «Фоллауту».)
Ещё один понравившийся мне момент связан с суггесторами. Очередной «внутренний жанр», который редко доходит до ЖЖ — сравнение настоящего таланта с простыми «аффторами». Среднестатистический автор, и я тут не исключение, изобразил бы эволюцию суггесторов в каких-нибудь психократов, супергипнотизёров. Дашков не стал выбирать самый простой вариант — его суггесторы отличаются от митов только уровнем интеллекта и аморальностью, никаких источников сверхъестественных способностей, вроде Воли суперанималов или Духа супраменталов, у них нет. Но взамен суггесторы демонстрируют потрясающие таланты к махинациям и манипуляции, понимание политики, как искусства возможного, да вдобавок ещё и умение подчиняться непреодалимой силе. И они если чего-то и достигают, то только за счёт своей скользскости и изворотливости.
В повести «Суперанимал» выведен выросший среди митов суггестор Наката, по кличке Студент. Подтверждая мои слова о двух главных архетипах интелей, он символизирует все негативные черты данной ментальности:
«Наката сидел в своем закутке, отгороженном пластиковыми щитами, и безуспешно пытался сосредоточиться над решением шахматной задачи… Но Наката сдерживал эмоции, даже в одиночестве напяливая на себя маску невозмутимости. А уж показать их кому-либо он ни за что не решился бы. По крайней мере пока…
А все почему? Потому что люди в массе своей не умеют мыслить критически и не способны на объективные оценки. Они — стадо, тупо бредущее за вожаком. Куда угодно, хоть на бойню. Наката чувствовал себя вожаком, способным вести за собой пассивную толпу, но ему не давали
развернуться.Он почти у любого вызывал если не жалость, то сочувствие. Дал же Бог внешность! Какое мучительное несоответствие между формой и содержанием!..
В свои тридцать с хвостом Наката действительно выглядел удивительно молодо. Гладенькое безбородое личико с несколько наивным и по-детски насупленным выражением, большие очки (величайшая ценность для близорукого!), тонкая шея и потеющие (!) ладони (он частенько их потирал, когда не знал, чем занять руки). Плюс блестящая эрудиция и на первых порах — повадки
отличника-выскочки, от которых теперь не осталось и следа. Наката умел мгновенно приспосабливаться к изменяющейся обстановке. Для солидности он пробовал отрастить усы, но получилась какая-то жалкая кисточка под носом, которую он вскоре сбрил, чтобы не позориться.Он подозревал, что ни одна баба не в состоянии излечить его от комплекса неполноценности. Только власть станет исцеляющим лекарством. Когда он получит власть хотя бы над этим сбродом, его сексуальные проблемы будут решены.
Между прочим, Наката был достаточно умен, чтобы понять: у него много общего с теми опасными ребятами в погонах, подолгу сидевшими в бункере без баб и забавлявшимися своими стратегическими играми (потом они все-таки доигрались, и случилась настоящая война). Он тоже обожал игры. Любые: простые, и сложные. Детские, азартные и некогда запрещенные. Компьютеры ему, конечно, и не снились, но шахматы служили неплохой заменой…
Ну ничего. Студент будет терпеливо ждать своего часа. Если не свихнется от подавленных желаний. А желания у парня ого-го какие!
Ха! Нащупать бы только его слабое место. Наката придумал бы, как этим воспользоваться. Он был уверен, что слабые места есть у всех без исключения. И он знал свое собственное слабое место, а это уже немало.
Учить стадо? Увольте! Зачем, спрашивается? Стадо надо держать в невежестве.
Знания должны принадлежать кучке избранных. Одни управляют, другие подчиняются.Пройдет еще немного времени, и уметь читать будут только избранные. Особенно когда вымрут тупые, сентиментальные, ностальгически настроенные «демократы» вроде Лео, много болтавшие о возрождении «общечеловеческих ценностей». Именно они и подобные им соглашатели привели мир к катастрофе.
Наката знал другую модель. Идеально отрегулированный механизм, в котором не бывает сбоев. Портрет Джугашвили висел в его каморке на почетном месте — между изображениями голых полногрудых красоток, — и когда у Студента спрашивали, кто это, он обычно отвечал: «Да так, один мой старый знакомый». Погиб во время войны? Нет, намного раньше. Но Наката был уверен: дело кумира живет. Однажды, в припадке воодушевления, он ляпнул Вере, что это его «старший брат». Совершенно не похож, заметила дурочка. У нас разные отцы, объяснил Наката.
Но грудь-то они сосали одну и ту же. Это было вымя волчицы, вскармливающей тиранов во все времена…»
Да. Сексуальные комплексы, мечты о власти, стремление к тотальному контролю над информацией. Ну и портрет Джугашвили :). (Это не является характерным признаком интелей-«суггесторов», но да, характеризует некую их часть, проживающую на территории бывшего СССР. Именно их и имел в виду Дашков, несмотря на то, что Наката — американский японец.)
Глубокая ирония состоит в том — и Дашков это демонстрирует — что из какую бы волчицу не сосали суггесторы, большинство из них обречено на роль шестерок при истинной власти, что, впрочем, им даже нравится.
«Когда Наката услышал хриплый низкий голос чужака и понял смысл произнесенной им фразы, все его существо радостно затрепетало. Наконец-то явился тот, кто понимает толк в играх, кто способен разделить его страсть и даже научить кое-чему новому! Он узнал Тень, проникшую в его мозг и обещавшую ему нечто — какую-то новую перспективу (власть — назовем вещи своими именами!). Студент сам поразился охватившему его парадоксальному воодушевлению. Он не увидел в незнакомце конкурента. Для него тот был почти богом. Его приход мгновенно изменил все. Для сузившегося мирка Накаты это стало событием поистине божественного масштаба. Это был переворот. Революция. Установление долгожданной тирании. Дело Джугашвили жило в потомках.
И разве плохо быть наместником бога в Пещере? Пожалуй, это даже лучше, чем самому отвечать за все. В общем, Студент безоговорочно принял нового хозяина, впустил его в себя и теперь принадлежал ему душой и телом, кожей и кровью, потрохами и сердцем».
Дашков попробовал заглянуть и во внутренний мир суперанимала.
«…А оружие у суперов всегда в почете — не важно, нож ли это, который помещается в рукаве, или сверхзвуковой стратегический бомбардировщик.
Да, это был настоящий культ оружия. А культ требует идолов и жертвоприношений.Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12