Этические системы: базовые ценности и полюдье
Когда человек следует кодексу чести, он не боится смерти (принцип Восточной этики, соблюдение табу, отрицание страха), ведь смерть предпочтительней бесчестья. А если ему придётся умереть, он встретит смерть без страха, до конца выполнив свой долг – и этим продемонстрирует своё превосходство. Такого человека нельзя победить, только убить. В идеале, выбирая между сохранением жизни и доказательством превосходства, аристократ выберет второе. Устроить последний парад и уйти красиво. «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», пощады никто не желает».
Превосходство связано с отрицанием страха самым непосредственным образом. Нельзя бояться низших.
Опять же, здесь можно перебросить мостик к различию между южным и восточным стилем управления. Власть, как идея, родилась на Юге, но своего пика достигла уже на Востоке. Правителю на Востоке легче сохранить свой авторитет в условиях стабильности и бездействия. В поведении типичного южного деспота, организует ли он пиры или массовые казни, Восток видит излишество, Юг же готов одобрить любые активные действия. Когда деспот репрессируют тех, кто ему непосредственно угрожает, тех, кто угрожает потенциально, и тех, кто теоретически может стать угрозой в будущем, а также членов их семей, он демонстрирует южную предусмотрительность. А с точки зрения Востока, подобное слишком похоже на страх. Параноидальные меры безопасности свидетельствуют о страхе смерти и неверии в собственное превосходство. На Востоке правителю лучше пережить покушение – а это шанс продемонстрировать бесстрашие и спокойствие перед лицом смертельной опасности, – чем дать окружающим понять, что он их боится.
Да, последними реализовать принцип превосходства в чистом виде, то есть создать империю, попытались Германия и Япония.
«Других ценностей, связанных с поведением людей в обществе, не существует. Разумеется, такие понятия, как истина, красота, и т.п., тоже можно называть ценностями, поскольку они являются нормативными объектами. Но это не социальные ценности; они не могут рассматриваться все вместе».
На самом деле, это ценности, которые входят в общий набор понятий, связанных с той или иной этической системой. Например, красота и виртуозность, мастерство, относятся к Востоку.
Обоснуем.
Принцип Восточной этики можно прочитать и так – «не делай того, чего делать не следует, не делай лишнего».
Красота лишена изъяна – каждая черточка, какой бы случайной она не казалась, лишь подчёркивает совершенство образа.
Мастер не делает лишних движений, истинное мастерство безупречно, и потому – красиво.
При этом, настоящая красота и настоящее мастерство встречаются редко, это то, чем владеют немногие. Следовательно, они связаны с принципом превосходства.
Восток стремится быть красивым. Не зря японцы стали экспортировать артефакты своего феодализма, от лаконичной эстетики до легенд о мастерах клинка; изголодавшийся по красоте Запад всё это с радостью купил.
«Но вот между собой менталитеты в определениях не договорятся, даже если будут использовать одни и те же слова». Мне кажется, это одна из причин, почему не все приняли моё определение оружия аристократов, как красивого.
Я тогда говорил о красоте с точки зрения Востока. Красота (доспехов, оружия, движений, поведения) указывает на статус. Красиво то, что создано руками мастера.
Ещё раз процитирую Мишенёва: «Первый в России профессор фехтования Иван Ефимович Сивербрик… считал, что в фехтовальном искусстве главное условие состоит «в расторопности, соединенной с красивым положением корпуса во всех позициях». Многим эта фраза может показаться глупой. Действительно, неужели фехтовальщик должен тратить силы не только на правильные, но и на красивые движения? Аристократы смотрят на это под другим углом. Нет никакого «оружия в чистом виде», «оружия-идеи», на которое красота навешивается, как дополнительная функция. Правильное действие – и правильное оружие – всегда красиво, а некрасивое – неправильно.
В следующих выпусках мы расскажем о богатстве (пользе) и справедливости.