«Трудно быть Рэбой»
В «Арене» Фредерика Брауна, которую я упомянул в начале, есть очень похожий эпизод:
«— А может быть, заключим мир? — сказал он, и его голос странно прозвучал в абсолютной тишине. — Нам сказали, что произойдет, если наши цивилизации будут воевать друг с другом: истребление одной и ослабление и регресс другой. Исход сражения зависит от того, чем кончится дело у нас здесь. Не заключить ли нам мир — вы остаетесь в своей галактике, мы — в своей?
Карсон отключил все свои мысли, чтобы получить ответ.
И ответ пришел — он обрушился на него почти физически, так что Карсон пошатнулся. Он даже отступил на несколько шагов в ужасе от силы и глубины той ненависти, той жажды убивать, которые открылись перед ним в переданных Пришельцем образах. Не в членораздельных словах, как передавались ему мысли Единого Существа, а в волнах дикой ярости. Какое-то мгновение, показавшееся ему вечностью, он боролся с силой этой ненависти, чтобы очистить от нее свой разум и отогнать чуждые мысли, которые он допустил себе в голову. Его затошнило.
Его разум понемногу освободился, как человек, очнувшийся от кошмара, понемногу разрывает бредовые нити, которыми был опутан. Карсон еще задыхался и ощущал слабость, но он уже мог думать.
Он стоял, разглядывая Пришельца. Тот не двигался с места, пока длилась эта дуэль, которую он чуть не выиграл. Теперь он откатился на несколько футов в сторону, к ближайшему голубому кусту. Из выемок показались три щупальца и начали ощупывать куст, ветка за веткой.
— Что ж, — сказал Карсон, — война так война.
Ему удалось даже криво ухмыльнуться.
— Если я правильно тебя понял, мир тебя не устраивает».
Американец начинает войну. Обида и разочарование придают ему сил. Ему удаётся изменить сюжет и проиграть его заново. Знаете, в снах бывает нечто вроде смыслового эха — один и тот же эпизод повторяется несколько раз, будто под разными углами? В этой версии, в версии «Трудно быть Рэбой», Рэба специально провоцирует Румату:
«Но надо отдать должное Румате, отведенную ему роль он сыграл с исключительным и только ему присущим достоинством. Браво! Вот только не понял он ничего и, главное, совершенно не понял, какие силы ему противостоят. Что и требовалось узнать. Теперь остается лишь грамотно выйти из смертельно опасного разговора. Каким образом?
Неизвестно почему, но при контактах с Мечтателями черти раздирали епископа пускать в ход самые примитивные трюки…
Дон Рэба разливался о своих идеалах, о возможной работе плечом к плечу с Руматой, а платочек держал наготове. Книгочеи и их приспешники — люди, без сомнения, образованные, можно сказать, светочи мысли, друзья мудрости, но стоит им услышать о сотрудничестве с властью — куда что девается: они начинают себя вести подобно взбесившемуся двугорбому зверю из диких пустынь.
Румата оказался человеком со вкусом.
— Там посмотрим, — только и сказал он, но в удовольствии презрительно скривить губы и всем видом показать «тоже мне сотрудничек выискался» себе не отказал.
Примитивная ловушка захлопнулась. Руматовская гордыня вцепилась в возможность красиво уйти, как нищий в золотую монету. Дубовая, стянутая двумя медными полосами дверь грохнула и, как пробка бутылку, навеки закупорила для ушедшего молодца смысл и результат состоявшегося поединка, в котором каждый пытался заглянуть под маску противника».
Видите? Никакой боли, никакого крушения надежд, «не очень-то и хотелось», «я именно на это и рассчитал», «это была психологическая ловушка, в которую он попался».
В новой версии сюжета американец пытается превратить сон Антона в кошмар, расправляясь с его персонажами. С юным принцем. С мальчиком Уно. С Кирой.
Потому что у Мечтателей есть одна слабость. Их агентам нельзя убивать, это запрещено. Мораль тут явно не при чём — Румата же спонсирует деятельность Араты, а Арата убивает. (Если ты платишь деньги убийце, чем ты лучше убийцы?) Но Румата явно боится проливать кровь — и если его удастся спровоцировать на убийство, его скорее всего отзовут на родину и отправят в Сибирь, на перевоспитание.
Значит, остаётся включить Румату в свой план, в качестве центральной фигуры, которая начнёт «Арканарскую резню», и при этом измажется дерьмом по уши, скомпроментировав не только себя, но и своё непосредственное начальство. В результате чего Мечтатели будут вынуждены оставить Арканар в покое. Революцию с интервенцией отменят, а местное человечество получит шанс на нормальное развитие.
…Собственно, Антон проиграл игру в тот момент, когда решил убить Рэбу. Нельзя выиграть поединок во сне таким образом — раз это общий сон, то второй участник всё равно продолжит влиять на происходящее. «Я убил тебя, Рэба», — кричит Антон, а в это время из соседней комнаты выходит американец и продолжает: «Да, ты убил Рэбу, порубил его в капусту — настоящего Рэбу, который тебе ничего не сделал и который даже не успел понять, что происходит. А я-то ненастоящий Рэба! И да, на мне скафандр высшей защиты, так что на твои мечи мне плевать. Хахаха, дурачок!»
В качестве призовой игры американец получает возможность переместиться в будущее и повлиять на политику Горбачёва — как это описано в рассказе «Трудно быть Рэбой» (очевидно, если бы победил Антон, к власти в США рано или поздно пришёл бы президент-коммунист, с таким же результатом).
Но вообще, согласитесь, высшему разуму пришлось сделать не самый лёгкий выбор. Он наблюдал за схваткой Дурака со Слепым. Американец, мягко говоря, превратно понял мотивацию Антона. Но Антон, в свою очередь, вообще оказался не способен признать существование американца. Ну а то, что Антон полностью утратил контроль за ситуацией, очевидно даже из повести Стругацких.
В конце концов, можно сказать, что зрячий дурак дрался со слепым дураком, а в этой ситуации любой поставил бы на зрячего.