Улучшаем советскую НФ…
(автор: gest)
(2020 год)
История про то, как я улучшал плохие советские фантастические рассказы.
Улучшаем советскую НФ, или порка комсомолки
Всё началось с того, что arishai привлекла эта обложка:
(Перед нами привет из 1960 года, сборник фантастических рассказов советской писательницы-фантаста Валентины Журавлёвой, она же жена и соратница ТРИЗотворца Альтшуллера, он же Альтов.)
arishai предположила, что это дешёвый закос под «Дверь в лето» Хайнлайна, и да, книга Хайнлайна вышла раньше. Вдобавок, её привлекла эта иллюстрация:
«Такое чувство, что этот мужик её заставляет играть под угрозой порки».
Потому что да, перед нами вальяжный статусный немолодой мужчина и молодая девушка, их явно что-то связывает, какое-то напряжение, и во всём этом чувствуются нотки невысказанной порочности.
А мы с arishai любим фантастику и любим обсуждать всякий трэш (и придумывать, как его можно улучшить), поэтому она пошла смотреть заглавный рассказ «Сквозь время», а я, естественно, полез изучать «Звёздную сонату». Советский фантастический рассказ про power exchange, D/s-отношения и M/f spanking! Я решил, что если там не будет порки, я придумаю, где она там могла бы быть. Потому что, ну, это же я, это практически моя профессия — придумывать, как сделать вещи лучше.
Итак, «Звёздная соната».
Рассказ разочаровывает во всех смыслах, не только в вышеупомянутом. Он сразу взлетел в мой топ худших советских фантастических рассказов. (Если кому-то интересно, эталоном советского НФ-шлака я считаю рассказ «Троя» Г. Гуревича. Вообще, в принципе, в СССР с фантастическими рассказами было как-то не очень, по-крайней мере, по меркам американской НФ. Если верить моим субъективным ощущениям, американских третьеразрядных фантастов можно сравнивать с лучшими советскими, и американцы всё равно будут выигрывать с разгромным счётом. Понятно, что дух бродит, где хочет, и у в СССР были те же Стругацкие и Кир Булычёв, которые представляли собой крепкий мировой уровень… но я отвлёкся.) Я понимаю, что у Журавлёвой это был первый сборник, но ведь это кто-то утвердил, сдал в печать, это вышло на бумаге! И даже частично переводилось на языки советских республик и стран-вассалов.
Действие рассказа происходит в Москве, поздним вечером 31 декабря. Известный советский поэт случайно встречает на улице молодую девушку-астронома, для которой астрономия разом и профессия, и хобби. Девушка ведёт поэта к себе домой, рассказывая ему о сделанном ей открытии — из системы Проциона разумная раса посылает нам сигналы. Девушка установила это методом сличения спектрограмм, и поэт — первый, с кем она делится этой потрясающей новостью. А ещё она дешифровала сигнал, представляющий собой понятную нам нотную запись. Она играет на пианино мелодию из космоса, поэт поражён, они цитируют друг другу актуальное стихотворение Владимира Луговского «Звезда». Конец рассказа. С Новым Годом!
Таким образом, в тексте всего два персонажа, Он и Она. (Не считая Луговского.)
Он — известный советский поэт Константин Алексеевич Русанов, образ, одновременно невозможный и до боли банальный.
В отличие от неудачника Луговского, он мэтр и звезда всесоюзной величины, живой классик. О нём упоминают в школьных учебниках: «В учебниках о Русанове писали больше. Отмечали мастерство, тонкое понимание природы, редкую красоту его лирических стихов«.
Его узнают люди на улицах: «Руки его были глубоко засунуты в карманы пальто, из-под опущенных полей мягкой шляпы поблескивали внимательные глаза, освещая худощавое гладко выбритое лицо. В толпе его многие узнавали. Он свернул в переулок. Здесь не нужно было отвечать на бесчисленные приветствия…»
И так как на тот момент телевидение в СССР было всё ещё не очень распространено, это значит, что портрет Русанова публиковали на обложках журналов и на страницах центральных газет. Он настолько известен и популярен. (Это важная деталь, его потом и героиня узнает с первого взгляда, как «товарища Русанова».)
Если сравнивать его с кем-то из реальных фигур того времени, то ближайшим аналогом будет, не знаю, Константин Симонов?
Да, биография героя: «…литературную деятельность начал корреспондентом “Огонька” в Испании… В годы Великой Отечественной войны был в ополчении, потом участвовал в боях на Первом Украинском фронте… Ранен, награждён…«. «Жизнь научила Русанова разбираться в людях. Еще в Испании запомнились ему слова комиссара одной из интернациональных бригад, бывшего учителя математики…»