Башня (Храм; Божий дом)

maison_dieu_16 maison_dieu_noblet

Восхитительный Шестнадцатый Аркан! Как не прийти в восторг для начала от названия карты: «Дом Бога», которое могло бы быть названием стихов сюрреалистов или даже Малларме (Стефан Малларме (Stéphane Mallarmé), 1842-1898, французский поэт-символист), не говоря уж о Жераре де Нервале. И потом, как не восторгаться видом этой карты, о котором мы могли бы подумать, что это рисунок Дали? В этой картинке можно проанализировать множество структур:
1) Башня. Она представляет собой алхимическую печь Философов и может быть сравнена с башней, в которой была заточена Даная, прежде чем быть оплодотворённой Зевсом, превратившимся в золотой дождь; мы находим изображение башни в алхимической иконографии в одном из кессонов, например, алхимической галереи замка Дампьер-сюр-Бутон, недавно отреставрированном после инцидента 2002 года. Или ещё на рис. XIV из Mutus Liber. Эта башня представляет одну из тех, что украшают «Закрытый дворец Короля» Филатета — Palais fermé du Roi
2) Два персонажа: они представляют падающую материю, то есть материю, которая стекает по кабалистической черте между глаголом cado (падать) и cassito (стекать); вкратце, речь идёт о веществах, обращаемых в жидкое и летучее состояние при помощи нагрева, то есть секретного огня Философов. Мы различаем справа Серу (красный цвет) и слева Тело (голубой цвет).
3) Верхушка башни: именно её корона обрушена грозой. Известно, что алхимики изображают в принципе три короны совершенства. Эти короны появлялись на великолепной эмблеме замка Limojon de saint Didier. Но конечно вовсе не третью корону мы видим на Шестнадцатом Аркане. В действительности, её низвержение показывает, что радикальный союз принципов [Тела и Души] не реализовался в своей крайней форме; эта единичная сцена кажется, таким образом, вмешивающейся в этап Делания между серым и белым цветами, то есть между влиянием Юпитера и Луны.
4) Тридцать семь сефирот (сферы на рисунке): в действительности слабо представимо, что мастер, который создал этот Аркан, не был посвящён в секреты древних Адептов; в самом деле, число 37 соответствует число символических лет, которых достиг алхимик, пока он изучал приготовление своего Философского камня [другие говорят, что он достигал магистерия к 33 годам, но это происходит от того же состояния ума, если так можно сказать]; 13 из этих сфер красные, 13 белые и последние 11 — голубые. Сферы усыпают небо вокруг языков молнии; алхимические гравюры позволяют лучшим образом подобрать место этому рисунку в общем алхимическом процессе; нам следует открыть для этого Donum Dei: обратим внимание на пример чёрно-белого рисунка — рис. IX. Он соответствует Чёрному дому, Сере философов, вместе с подписью: «Здесь весь дракон очищен от своей черноты и сделан белым, как молоко». Посмотрите теперь на тот же рисунок в цвете — рис. IX bis. Он изображает закрытую реторту, усыпанную маленькими пятнами различных цветов, которые напоминает также сефироты на Шестнадцатом Аркане. Действительно, этап гниения закончился, и мы находимся на среднем этапе, нестабильном, что отражается в качающейся короне. На других рисунках, придерживающихся различных версий, символизм остаётся тем же и, кажется, сближает этот этап Делания с ферментацией материи, прямо перед появлением реинкрудации.
5) Молния. И в чём же, в самом деле, состоит эта реинкрудация? Фулканелли — мы не раз это отмечали — написал в «Тайне соборов», что следовало бы, чтобы Делатель находил огненный луч и чтобы он заключал его в прямом смысле в соответствующий ларец. Именно этот огненный луч изображает молния, молния Юпитера, как раз под его уже упомянутым планетарным влиянием она находится. Но мы никогда не видели молнию, способную «обезглавить» башню. Кажется, что комментаторы этого Аркана высказывали лишь то мнение, что это не та молния, что сверкает с неба, чтобы ударить в атанор, но что, скорее, она выходит оттуда и что она сверкает сквозь верхушку башни, подобно взрыву во время вулканического извержения (см. Кракатау, гору Св. Елены и проч.). И эти сефироты есть крошки Серы, ещё не реинкрудированной, как о том свидетельствуют три цвета этих пятнышек, усеивающих небо. Какую интерпретацию нужно дать этому небесному собранию?
Что художник, которому мы обязаны этим изображением, милосердно предупреждает ученика против опасности, которая есть в том, чтобы осаждать и слишком усиливать огонь, ибо по правде, эти сефирот есть сожжённый серный цвет, более жадный до золота, нежели до знания; он не сможет заключить в себя силу Ртути и позволит сублимировать в молнию и свой Разум, и свою Душу, не сумев понять, что между Девой и Стрельцом должно миновать Водолея, то есть Четырнадцатый Аркан. И так, с полным правом можно снова привести следующий комментарий:
«На первый взгляд этот Аркан представляет собой божественное возмездие — божества подобного Урану, поражающее здание, которое есть ничто иное как сущность самого человека».
«Подобного Урану», — с этим мы согласны, но есть то, чего автор не видит: возмездие распространяется изнутри башни, а не приходит снаружи, а башня, для алхимика, представляет его вселенную и его маленький мир; это «химическое небо» из «Химического неба» Толлиуса и «Воздуха Философов» Филалета. И это не всё. Можно ещё увидеть в этом взлёте молнии (молния, вопреки своей идеи, не «спускается») мифологическую сцену эмбл. XXIII из Atalanta fugiens: речь идёт о рождении Паллады — Афина выходит из головы (Разум) Зевса, расколотой ударом топора (первый агент), нанесённым Вулканом (тайный огонь) (тут автор не точен: безусловно, это был не Вулкан, а Гефест). Итак! Мы пытаемся также увидеть в этой молнии, образно говоря, воплощение Афины. Или, как мы видели в другом примере, Афина была обозначением Серы (см. Atalanta fugiens, XLIV; XLVII; XXVII; XLIII). Так что легко увидеть, что именно теряя Разум, наш Делатель теряет также и Душу, и в сумме — личность. Это возрождение старого дракона, который по примеру феникса, может родиться заново из своего праха, если Делатель не притушил огонь в достаточной степени. В противовес тому, что об этом пишут некоторые комментаторы, Божий Дом настойчиво отсылает к мифу о Сизифе, не столько символизмом «пушечного удара», который состоит в этой остановке судьбы, этом великом потрясении, способном обезглавить башню, но скорее тем положением, которое должен занять Делатель, находящийся удовольствие в «работе пряхи», как об этом говорят все значимые тексты. И здесь снова девиз «Solve et Coagula» («Растроворяй и сгущай») должен применяться во всей своей непреложности.

Страницы: 1 2

Страницы ( 1 из 2 ): 1 2Следующая »