Отшельник
Христос был ещё младенцем Иисусом, поскольку он изображён в виде совсем маленького ребёнка.
«Прежде чем стать христианином, — говорит Амеде де Понтье [Les fêtes legendaries — Легендарные праздники], — Христофор звался Офферус. Это был гигант с крайне медлительным умом. Когда он повзрослел, он предпринял путешествие, говоря, что он хотел бы служить самому великому царю на земле. Его послали ко двору одного могущественного короля, который был рад получить столь сильного слугу. Однажды король, услышав произносимое вслух имя дьявола, с ужасом перекрестился. Зачем это? — спросил Кристоф. — Потому, что я опасаюсь дьявола, — ответил король. — Раз ты боишься его, ты не настолько силён, как он? Что ж, тогда я хочу служить дьяволу».
И после этого Офферус ушёл. Я сокращаю историю, столь забавно рассказанную в цитируемом труде. Итак, Офферус, примкнувший к слугам Сатаны, идёт в поход вместе с ними; войско встречает на пути распятие и пускается в бегство. Я боюсь образа Христа, — говорит Сатана. Если ты боишься образа Христа, ты менее могущественен, чем он, — отвечает Офферус; тогда я хочу служить Христу. И вот Офферус в поисках нового хозяина. В дороге он встречает отшельника, который говорит ему о служении Христу камнем и воздержанием. На последнее слово Офферус кривится и уходит. По совету старого отшельника он становится проводником. Однажды ночью он был разбужен совсем маленьким ребёнком, которые просил перенести его через реку. Офферус поднял ребёнка на плечи и пересёк с ним воды. По мере того, как носитель продвигался сквозь волны, груз становился столь тяжёлым, что гиганту пришлось сломать дерево и изготовить посох. Кто же ты? — спросил испуганный проводник. Мне кажется, я несу весь мир. Ты несешь того, кто его создал, — ответил ребёнок, и тогда Офферус, ставший Христофором, носителем Христа, стал проповедовать новую религию, в которой он был одним из святых мучеников, как я сказал выше. «Вот на каком искусстве построена эта старая традиция, — говорит де Понтье. — Вместо Офферуса возьмите Хлодвига, вместо отшельника — святого Дени, святого Мартина, святого Реми. Не правда ли, это легенда о первом роде наших королей? Галлы с их жестокими инстинктами, друиды с их сверхъестественностью, наконец, истинный Господь, на которого указывает им ангел на их пути».
Эта наивная поэтическая и одновременно философская легенда, заимствованная у Якова Ворагинского (1228-1230, монах-доминиканец, итальянский духовный писатель, автор знаменитого сборника житий святых «Золотая легенда» ), вдохновила современного поэта П.-В. Делапорта, автора труда, озаглавленного «Через век». Позвольте мне процитировать вам пассаж из стихотворения «Христофор-проводник» (и позвольте мне не переводить стихи в виде, гм, стихов, последний раз я делала это около 15 лет назад и навык потеряла).
L’enfant à tête bloude avait cinq ans au plus ;
Christophe le posa sur son épaule droite,
Comme un fétu, partit, franchil la berge étroite,
Entra dans l’eau, marcha, son bâton a la main.
Mais à peine eut-il fait quatre pas du chemin
Qu’il s’arrêta, soufflant et courbé sous la charge.
La charge était bien lourde et le torrent bien large.
……………………………………………………..
La sueur ruisselait de ses tempes, souvent
Fermant les yeux, n’osant regarder en avant,
Il appuyait son front sur son bâton d’érable.
Et priait ………..
Et plié presque en deux, le passeur, tête basse,
Au milieu d’un torrent qui n’a pas trois pieds d’eau
Hasarde un pas, talonne et geint sous son fardeau.
A chaque instant le poids s’alourdit davantage :
Et ce n’est qu’un enfant ! un enfant de cet âge !
Bien doux, qui tour à tour lui sourit et s’endort.
Christophe, enfin, brisé s’accroche à l’autre bord :
Dieu soit loué ! j’ai cru, dit-il, sur mes épaules,
Que je portais, ce soir, le monde et ses deux pôles !
Déjà l’enfant si lourd ne pèse qu’un fêtu;
Et souriant encore au passeur abattu,
Sur le front du géant, penchant sa tête blonde :
Christophe, tu portais Celui qui fit le monde…
(Беловолосый ребёнок пяти или чуть больше лет; Христофор посадил его на правое плечо, как щепку; пошёл, пересек узкий берег, вошёл в воду, пошёл, с дубинкой в руке. Но сделал лишь четыре шага и остановился, тяжело дыша и согнувшись под грузом. Груз был столь тяжёл и столь широк был водный поток. … Пот струился по его вискам, часто моргая, не осмеливаясь смотреть вперёд, он перед собой ставил свой кленовый посох. Он молился… Согнувшемуся почти пополам, проводнику со склонённой головой посреди потока воды не хватает и трёх опор для одного шага, он упирается пятками и стонет под своей ношей. С каждым мгновением вес тяжелеет: и это лишь ребёнок! маленький ребёнок! Милый ребёнок, что то дремлет, то улыбается ему. Христофор, наконец, разбитый, цепляется за другой берег: Господь был перенесён! Мне казалось, говорит он, на моих плечах в этот вечер я нёс мир и два его полюса! Уже ребёнок, что был так тяжёл, весит как щепка; и улыбается ещё своему разбитому проводнику, перед гигантом склоняет свою светлую голову: Христофор, ты нёс Того, Кто создал мир).