Север: детали, примеры, подробности
Второе.
Отметили, да, элементы Севера, даже в такой, наипримитивнейшей форме из возможных?
Недоверчивость, осторожность, предусмотрительность, стремление предотвратить опасное развитие событий. Пессимизм, смешанный с практичностью:
Весь окружающий мир считался безоговорочно опасным… Эти люди опасались всего и ждали неприятностей отовсюду.
Не было понятий «хорошо» или «плохо». Были понятия «непосредственная опасность» и «возможная опасность». Было понятие: «то, к чему мы привыкли, независимо от того, хорошо это или плохо».
Мышление ранних индоевропейцев было устроено так: они считали, что есть некие правила, но они могут нарушаться. Есть истины, но в них можно сомневаться. Постоянное сомнение – это важнейшая черта их взгляда на мир.
Польза и добро как главная ценность:
Если бы раннего индоевропейца спросить для чего он делает свои высказывания вообще, то он бы ответил примерно так: только для того, чтобы моим соплеменникам было хорошо. Никаких других целей мои высказывания не преследуют.
Все их мысли делились на следующие категории:
– поучения и наставления – как надо работать, как передвигаться, как вести себя, как соблюдать осторожность; ранние индоевропейцы были невообразимо осторожны и недоверчивы;
– приказы и призывы – к бою, к наступлению, к обороне, к отступлению;
– констатация свершившегося факта (например такое: мы в беде и помощь не придёт);
– и лишь изредка у них были оценки типа: посмотри, как это красиво (или здорово, или хорошо, или приятно).
Табуирование ненависти (напоминаю, что Юг отрицает уныние, Восток — страх, Запад — зависть):
Речь у них была очень сдержанная. Никаких сильных и резких высказываний никогда не было. Ни по какому поводу. Практически никто не осуждался из соплеменников, люди не возражали против суровых условий существования. Всё принималось так, как оно есть.
Резких высказываний не было по одной причине: считалось, что всё окружающее Враждебное Пространство населено духами и прослушивается ими. Нельзя ничего сказать так, чтобы они этого не услышали. Поэтому нужно очень тщательно следить за своими высказываниями. Считалось, что в голову духи не могут пролезть и поэтому всё самое главное у человека было в голове. Сильнейшая скрытность – это важнейшая черта раннего индоевропейца. Нордический человек скрывал свои мысли прежде всего от духов, от которых неизвестно, что можно было ожидать.
(У буржуа это будет из этических соображений… прагматично-этических, скажем так. У варваров, соответственно, из суеверных.)
И сравните с попытками описать Север у Крылова и Холмогорова.
В общем, наши гипотетические мамонтобои — варвары, но при этом их этика представляет собой зародыш Четвёртой этической системы по Крылову, т.е. Севера.
Третье. Давным-давно я решил, что каким-бы ни было имя моего бога войны, в нём будет слог «ар» или нечто подобное. Потому что я знал Марса, и Ареса, и эти имена звучат так, как должно звучать имя бога войны. Году так в 95ом я даже придумал это имя, но в отличие от Зарада и более позднего Магалокса оно не прижилось.
А тут именно об этом:
…Об исконно индоевропейском корне, который в более позднем варианте произношения получил такой фонетический облик: [ar]. Его самое раннее значение было примерно такое: «сражаться нужно разумно!». Имелось в виду применение хитрости, организованность и т.д…. Фактически это был боевой клич… В русском языке, в котором звук [a] невозможен в начале слова, он присутствует как яр- в словах ярость, ярый, яростный. А также: яркий, то есть неповторимый, выделяющийся на общем фоне своими свойствами.
Имя бога войны — одно из его бесчисленных имён — означает «исскуство войны» и «сражаться с умом и организованно» (к вопросу о боге стратегии). А ещё — яростный, яркий и несравненный-непобедимый. Наконец, это просто боевой клич. Вот что такое бог войны. Такова его природа.
Кошмар Севера (Крылов и Честертон)
— Грамотей не есть враг короля, — сказал он. — Враг короля есть грамотей-мечтатель, грамотей усомнившийся, грамотей неверящий!
А. и Б. Стругацкие, «Трудно быть богом».
Постараюсь сделать небольшую паузу и выложить материалы по кошмару Севера (как я уже сказал, это Запад и интели).
Изначально я хотел дать ссылку на старый постинг Крылова, «К генезису терроризма в Европе«.
Что здесь интересного?
Примитивная форма Северной этики — «никто не должен делать того, что я не делаю». Это вполне может спровоцировать ксенофобию и крайне подозрительное отношение к тем, кто ведёт себя «не так». Главный страх Севера я реконструирую следующим образом — «они живут среди нас, они похожи на нас (их сложно вычислить), но они думают не как мы, их представления о добре и зле отличаются от наших». У них иное поведение и иные идеалы. В Европе, особенно в протестантской её части, подобные страхи и настроения спровоцировали охоту на ведьм.
При этом, учитывая, что именно интели создают тексты, эту ситуацию мы обычно видим их глазами. «Серость, зажимающая всё нестандартное», и так далее. Опять же, прагматичные буржуа с их зачатками Северной этики периодически пытаются передушить «умников», пока они маленькие.