Восток. Вторая этическая система
«Данную этическую систему можно назвать этикой страха… а мотивационным импульсом является нежелание его испытывать. Сама традиционная формулировка Второй этической системы, то есть «золотое правило» — не делай другим того, чего не хочешь, чтобы делали тебе — может быть заменена на такую: не делай другим того, чего ты сам боишься. Это значит, что всеобщее следование нормам Второй этической системы позволяет каждому человеку существенно снизить уровень опасений по поводу своей жизни, своего положения, и т.д. и т.п. Таким образом, Вторая этическая система — это своего рода «этика осторожности»».
Для интелей страх за свою жизнь и вызванная им осторожность осторожность действительно актуальны, но аристократы смотрят на это под другим углом. Ведь Крылов начал с того, что каждая этическая система защищает от проявлений одной из базовых эмоций, и объявляет своим идеалом тех, кто наиболее успешно ей сопротивляется. В Южной системе, в её изначальной форме, которую я связываю с варварами по Переслегину, негативной эмоцией была скука-уныние, идеалом — активные, энергичные, деятельные и любопытные люди, то есть сами варвары.
А вот как Крылов описывает идеал Востока: ««Достойные люди» в рамках Второй этической системы ведут себя, как правило, подчеркнуто невозмутимо.
Идеалом внешнего поведения и хороших манер становится, таким образом, бесстрастие (или демонстративная вежливость). Это показное бесстрастие — аналог бездействия как идеала поведения. Внешне этот идеал выглядит так: всегда ровный голос, неподвижное лицо, легкая улыбка».
Но здесь должно стоять не бесстрастие, а бесстрашие. Показное бесстрашие, невозмутимость даже перед лицом смертельной опасности, демонстративная вежливость и самоконтроль. Это идеал аристократов по Переслегину, и именно под них создавалась Восточная этика, этика отрицания страха.
«Роль этических законов здесь играют прежде всего разнообразные запреты, или табу. Они, как правило, мотивированы прошлым… Так что можно сказать, что вторая этическая система вообще ориентирует людей на прошлое как на источник знаний и основных ценностей… Следует отметить, что консервативные настроения и даже идеализация прошлого, столь характерные для Востока, имеют совершенно иную мотивацию, нежели на Западе. Дело в том, что на Востоке они продиктованы воспоминаниями об утраченных возможностях: их общества более открыты в прошлом, нежели в настоящем, хотя и более хаотичны».
Сравните со словами Ницше:
«Глубокое уважение к древности и родовитости — всё право зиждется на этом двойном уважении, — вера и предрассудки, благоприятствующие предкам и неблагоприятствующие потомкам, есть типичное в морали людей сильных; и если, обратно, люди «современных идей» почти инстинктивно верят в «прогресс» и «будущее», всё более и более теряя уважение к древности, то это уже в достаточной степени свидетельствует о незнатном происхождении этих «идей»».
Идеализация прошлого — ещё одна черта аристократов. Запомним эти «табу и запреты», они действительно характерны для аристократического менталитета и Второй этической системы. Та же вежливость, сама по себе, строится на различных запретах.
Да, и раз здесь есть аналог этических законов, есть и представление о зле.