Восток. Вторая этическая система
Так…
«Как правило, в каждом обществе такого типа существует нечто вроде перечня приемлемых для обсуждения действий (или тем — Г.Н.). Это провоцирует то, что можно назвать «эффектом айсберга»: некоторые способы поведения в обществе реально остаются, но как бы «уходят под воду»: о них становится не принято говорить, их надлежит прятать, скрывать от посторонних глаз…. Сначала надо сделать вид, что общение вообще не преследует никаких целей, кроме приятного времяпрепровождения». Всё это порождает сложную систему намёков и знаков. Но это всё та же вежливость, а её конкретные проявления зависят от культурных особенностей носителей данной этической системы.
Из этического принципа Востока следует, что нельзя переходить к сути, пока её не коснётся собеседник, но как тогда строить общение? Остаётся только формализовать его, подчинить определённым правилам, которым следуют обе стороны, в зависимости от своего положения. Именно поэтому Вторая этическая система придаёт такое значение признакам статуса, пока статус собеседника не определён, общение невозможно. Это понятно. Кстати, то, что Переслегин перечисляет, как признаки аристократов — «гордость, утонченность, стремление производить впечатление на окружающих и иметь все самое лучшее» — является именно демонстрацией статуса.
Соответственно, Восточное искусство будет строиться на выработке канона и верности ему. Театр должен представлять собой набор фиксированных масок-амплуа, с прописанными отношениями между ними. Вся суть — в вариациях в границах правил, а не в выходе за их пределы.
«Общие утверждения даже в чем-то предпочтительнее конкретных, поскольку уменьшают вероятность ошибки: существуют такие общие суждения, против которых не поспоришь» — это мы видим на примере дальневосточных культур. «Путь самурая — это путь смерти», «не имеющий шансов не побеждает вообще». Любое знание желательно свести к набору фиксированных и как можно более широких по смыслу формул. В Китае и Японии эта тенденция проявляется более выпукло из-за особенностей письма — иероглифы приучают людей оперировать символами, цельными понятиями, стратагемами.
«В обществах второго типа складывается идеал праведника, то есть человека, который не делает ничего сколько-нибудь сомнительного с точки зрения общества. В идеале «абсолютный праведник» не делает вообще ничего. С точки зрения Первой этической системы такой идеал абсурден, равно как и с точки зрения третьей («западной»). Но в рамках восточной логики это действительно идеал, к которому можно и нужно стремиться: человек, никогда никому не делающий ничего плохого».
Частично я об этом уже писал. Аристократы испытывают определённый пиетет к прокаченным интелям, к праведникам.
А частично, здесь необходима небольшая дальневосточная поправка: идеал — это человек, не делающий ничего неправильного 8-). Мастер дзен совершает действия, но он не думает о них, и, следовательно, не ошибается.
Уф.
Последнее…
Крылов пишет о том, что Восток всё время стремиться впасть в кому, зарегулировать всё на свете, отгородиться от варваров стеной и заснуть. Количество запретов неизбежно растёт, число доступных вариантов действия падает. Но когда наступает кризис, обычно связанный с внешним воздействием, большинство запретов отпадает, и система начинает стремительно адаптироваться к новым условиям, путём перебора моделей поведения и быстрого отсева тех, которые оказываются ошибочными и вредными. Это позволяет, к примеру, сразу поставить крупный бизнес на службу государству — некоторые действия объявляются неправильными, определённые стратегии — благородными, и дело сделано.
В общем, Восток — это та «Матрица», которую нужно периодически отправлять на перезагрузку.