Мантикоры: главный религиозный миф; космическая эпоха

Рождение главной культурной парадигмы мантикор

(автор: gest)
(2021 год)

Сказка о том, как у мантикор зародился их Анти-Миф, их первая религиозная философия осевого времени.

Это довольно простая и реалистичная легенда, но мантикоры сами по себе довольно простой и прагматичный народ. Тем не менее, можете при желании наложить на повествование фильтр индийской героики, в человеческих терминах стиль там был примерно такой.

Однажды сильная буря, ураган, наводнение уничтожили колонию и унесли в море двух мантикор, самку и самца-доминанта. Мантикоры плавают плохо и воду не любят, но эти две особи чудом спаслись, ухватившись за ствол вырванного с корнем дерева. Так их и носило по волнам, пока не прибило к берегу поросшего лесом острова. Если смотреть из космоса, то остров находился неподалёку от континента, где проживали тогдашние мантикоры, но с точки зрения мокрых, замёрзших и голодных существ, они очутились на другой планете. Дом навсегда остался за непреодолимым морем. Они могли охотится, они смогли добыть пищу, они выжили.

И это сразу поставило перед ними острый биологический вопрос. На острове росли деревья того типа, на котором могли паразитировать носители мантикор. Были источники пищи и пресной воды, и кровь требовала экспансии, заполнения доступного пространства. Доминант ощущал острую потребность передать свои гены. Но если он спарится с самкой, внутри неё начнёт тикать биологическая бомба. Если она не сможет вколоть зародыша другой особи своего вида, самка сама обнимет дерево и превратится в носитель — небольшой носитель, потому что самки небольшие. И из неё родятся несколько детёнышей. Но не факт, что доминанту удастся создать новый гарем с собственной дочерью или дочерьми, ведь это будет единственный выводок, результат одного броска жребия. С точки зрения биологической логики, выгоднее было бы ужались и превратить в носитель самого доминанта — его плоть отравлена мужскими гормонами, но её просто намного больше, много массы для трансформации. Получив выводок из определённого количества мелких самцов-охотников, самка сможет воспитать нового доминанта — и, возможно, к тому моменту, когда он войдёт в силу, она ещё будет способна к продолжению рода. Но доминант был против, а он был крупной, агрессивной и шипастой особью, к которой было не подойти и не подкрасться.

А потом оказалось, что на этом острове они не одни. Там уже много лет жил очень крупный немолодой преторианец, стерильный самец без колонии, о которой он мог бы заботиться. (Иногда какой-нибудь из преторианцев, стороживших гарем, сам становился доминантом в случае внезапной гибели главы колонии. Но тут не было половозрелых самок, чей запах мог бы запустить процесс гормональной перестройки, или же эта конкретная особь оказалась стопроцентно стерильным рабочим.)

С точки зрения доминанта и его самки, проблема разрешилась сама собой. Из рабочих получались отличные носители. Это был бы крупный носитель, и самка смогла бы раз за разом откладывать в него зародыши после оплодотворения. У колонии сразу появилось будущее. Преторианец обязан был подчиниться судьбе, он не имел права пойти против интересов вида.

«Хорошо». — сказал преторианец. «Но я много лет жил на этом острове, много лет размышлял о жизни. Многое постиг. Несправедливо будет, если эти мысли умрут вместе со мной, когда мой мозг растворится в грибном теле носителя. Давайте я поделюсь узнанным с вами, доверю открывшуюся мне мудрость вашей памяти, чтобы вы пронесли её дальше».

Доминант и самка согласились, что это будет разумно, и сели его слушать. Они слушали его много дней. Они прозрели, увидев отблеск Истины. Они поняли, что Мудрец обязан воспитать их детей. И тогда самец стал спариваться с самкой, а самка стала жалить самца, и они делали это из последних сил, пока вдвоём не прильнули к дереву и не стали двумя сросшимися носителями. И когда из них вышли их дети, это был готовый зародыш будущей колонии — с охотниками, рабочими и самками. Мудрец возглавил их, как единственная крупная взрослая особь, которой юные мантикоры инстинктивно подчинялись. Он дал им речь, он учил их Истине. С его помощью они научились изготовлять инструменты, ковать сталь, создавать горючие и взрывающиеся смеси, писать буквы, читать язык созвездий, ветров и течений. Они начали строить большие лодки. Самый крупный и агрессивный из юных охотников вырос в нового доминанта. И когда пришло его время, старый Мудрец принял в себя зародыш новой жизни и прижался к тому самому могучему дереву, с которым слились два первых носителя. В колонии появилось второе поколение.

Прежде, чем остров стал им тесен, они нашли дорогу обратно, на большую землю, прародину мантикор. Они высадились на берегу, и, под руководством доминанта, за несколько десятков лет завоевали большую часть материка, разбив и покорив всех, кто встал у них на пути. Они учили народы Истине. И в конце пути великий и непобедимый завоеватель дал своему гарему зажалить себя, чтобы показать — есть вещи важнее, чем ветхие принципы выживания любой ценой, за чужой счёт. Он ушёл, став носителем и слившись со своим народом. От него произошли четыре великих правителя — восхода, заката, полудня и полуночи, и его генетическая линия до сих пор живёт в их потомках.

Мантикоры в космоопере Восьми предтеч

(автор: arishai)
(2021 год)

Биология и история цивилизации мантикор вроде бы парадоксально, а на самом деле вполне естественно сделала их одним из самых терпимых видов в космоопере Восьми предтеч.

Их культура ещё со времён, которые мы бы назвали Античностью, была одержима идеей Жертвы. Больше, чем христианство или любые мифы просвещённой эпохи. Наше человеческое рождение, каким бы болезненным оно не оказывалось, никогда не несло такого оттенка обречённости. Привкуса неизбежности жертвы, падения разумного существа во тьму, чтобы дети могли рождаться. Чужие дети, причём, разве что за исключением самого первого, но и это не всегда так.

Чем сложнее становились общество и культура мантикор — от первых кочевых племён, везущих с собой своего маленького и вполне смертного бога, Дерево и Носителя, залог выживания этого конкретного народа;

до первых союзов племён, строящих первые оседлые агломерации; к городам-государствам, с их Родильными рощами, а позже и Родильными садами — первыми искусственно созданными образованиями такого рода;

к средневековым городам, выстроенным огромным защитным кольцом вокруг Родильного сада;

к технологичным мегаполисам, у которых могло быть и было больше одного родильного центра — центра притяжения, вокруг которого выстраивается всё; с системой «родильного комплекса», обеспечивающей в том числе экстренную доставку понёсших самок к носителям; с новыми законами, запрещающими насильственное превращение кого бы то ни было в носителей;

и наконец к поселениям начала космической эры, когда наконец наука окрепла достаточно, чтобы создать первые прототипы искусственных носителей — своего рода это была гонка, кто будет первым, кто сработает лучше, кто, наконец, выведет цивилизацию из эпохи мантикороедства к светлому будущему;

так вот, чем сложнее становилось их общество, чем разнообразнее и богаче культура, тем больше пронизывала последнюю неизбывная Вина.

Давление Вины, лежащей на всех живущих, ведь они и их предки были рождены ценой уничтожения других мантикор, ценой, которую невозможно не заплатить при всём желании, делало всё яростнее и горячее стремление мантикорества к тому, чтобы раз и навсегда стать лучше. Экстремистские культы типа «Традиций предков» или «Сильный рождается из слабого» (конечно, было и такое) посыпа́лись известью и закатывались в асфальт.

Мантикоры хотели стать лучше. И они смогли.

Именно это надо иметь в виду, стремясь изучить и понять их нынешнюю культуру.

Во-первых, они знают: неудач не бывает. Тот, кто по-настоящему хочет чего-то, в конце концов это получает. Как виду в целом им чуждо уныние и пессимизм (отдельные мантикоры, конечно, могут быть и нытиками, и пессимистами).

Во-вторых, они верят в науку больше, чем иные виды в выдуманных (и даже НЕвыдуманных) божеств. Наука — вот то, что всё делает лучше. Да, бывают примеры, когда с помощью науки какие-то несознательные виды уничтожили собственную среду обитания и вымерли. Но тут, возможно, мантикоры испытывают тайное презрение: только дефектный вид мог бы довести себя до такого. Так возблагодарим природу (и Чёрного рыцаря) за то, что все всегда получают своё.

В-третьих, они, как никакой другой вид, верят, что самая отвратная биология или кровавая история — ещё не приговор. Всегда, всегда можно стать лучше. Они принимают других такими, какие те есть. Они готовы давать много шансов даже тем видам, от которых всё остальное население космооперы воротит нос. Они доброжелательны и открыты, и, удивительно, эта их политика обычно себя оправдывает. Потому что даже те самые виды-отщепенцы невольно уважают мантикор за их смелость в доверии. Ну и, конечно, боятся их страшных зубов и хвостов.

В-четвёртых, у мантикор есть одна, но очень больная мозоль. В их культуре существует преступление ещё более чудовищное, чем убийство. Современное общество мантикор очень гуманное.  Нет больше танца оплодотворённых самок в ожидании, кто моргнёт первой — и станет носителем. Никому не нужно умирать ради рождения новых мантикор (мантикоры очень стараются не допускать такого возвращения к варварским временам; к своим новым колониям они пригоняют станцию или корабль с носителями раньше всех остальных грузов; если где-то когда-то по какой-то причине сообщество лишается искусственных носителей и вынужденно впадает в дикость, это становится трагедией для всего вида). Это сытое, развитое сообщество космических путешественников и исследователей, чья цивилизация находится на очень высоком уровне технологического развития. Но как в любом, самом благополучном обществе, среди мантикор периодически появляются уроды и психопаты (по очевидным причинам это чаще всего уродки и психопатки, но бывают и пары, и даже варианты с самцом, порабощающим самку и делающим из неё оружие), которым доставляет удовольствие превращать других в носителей. С такими дефектными особями мантикоры расправляются безжалостно.

Так что, в-пятых, единственная вещь, к которой они нетерпимы и в своём сообществе, и в поведении других видов, — это преступления такого рода. Превращение разумного существа в безмозглый инструмент. Лишение не жизни, но воли и разума. Не только создание носителей, это всё-таки очень специфичная проблема. Но и рабство, особенно психоконтроль. Промывка мозгов. На это мантикоры реагируют крайне болезненно. С такими особями и сообщества дела они иметь не будут и по возможности попытаются спасти рабов и зомбированных.

Именно поэтому мантикоры буквально были в первых рядах, когда союз видов предпринял поход против Призрачного Императора. Ведь его власть в глазах мантикор была мерзейшей из мерзостей.