Разум. Восприятие и формы передачи информации

Представьте, что всё это — метафора развития человеческого сознания, стремящегося познавать мир, т.е. воспринимать, обрабатывать и давать обратную связь. Это единственное, чем сознание занимается, по правде сказать, занимается с разной степенью успешности, в зависимости от изначального потенциала, степени благоприятности окружающей среды и текущей культурной акцентации социума. По некой причине сознание особо заинтересовано в создании обратной связи. Оно настойчиво пытается сообщить миру, что видит его, слышит и т.д. Оно испытывает непреодолимое желание рассказывать об этом снова и снова.

 

На смену простейшему повторению пришло творчество. И пять базовых способов, комбинируясь и объединяясь, породили многообразие путей коммуникаций.

Пять базовых способов — пять углов пентагона, основания пирамиды коммуникаций; а вот, что зашифровано в его рёбрах.

Первым ребром стала музыка — комбинация звука и осязания. Звуки — это первый способ диалога с миром, осязание — лучший способ почувствовать мир, и неудивительно, что очень скоро они были объединены. Теперь звук производился не голосовыми связками, а телом — прежде всего, руками. Удары, щипки, сжатие — это как драка с миром за право голоса. И предметы создавали звуки, подчиняясь воле человека; а он впервые — впервые сумел подчинить что-то из мира своей воле. Теперь мир отвечал человеку в буквальном смысле: на удар — рокотом барабана, на щипок — стоном струны, на сжатие — хохотом трещотки… а на дыхание — самыми разными звуками, от чарующих до ужасающих. И порой звук достигает такой силы, что заставляет осязание сойти с ума — когда тело человека сотрясается в ритме под мощными волнами низких звуковых частот, когда мы слышим уже не ушами, а всем телом. Ритуальные музыкальные формы творили с людьми и предметами чудеса. Музыка первая начала процесс превращения «мира просто» в «мир человеческий». Ибо всё в нём делается под музыку и в определённом ритме. Вот первое ребро основания пирамиды невиртуальности.

Потом настала очередь скульптуры — соединения осязания и зрения. Каждое прикосновение к чему-либо, каждый акт осознания формы, рождал желание новых форм — тех же, но других; желание воспроизведения и изменения существующих, создание собственного мира — такого же, как нынешний, но чуточку иного. Но одному осязанию было не справиться — оно могло воспроизводить частности, но для целого требовалось иное. И здесь началась работа зрения: оно позволило увидеть целое и воссоздать его. Иной мир рождался под руками человека, иной мир рисовался ему в голове. Мир форм совершенных или улучшенных, реалистичных или символичных, экспрессивных или сдержанных. Форм, живущих и оживающих, может быть даже буквально. Дублируя своих создателей, они поселились рядом с людьми, напоминая о том, что есть идеальный мир, и они — посланники идеальности. Застывшие в камне и металле формы, образцы образов, скульптуры — второе ребро основания пирамиды невиртуальности.

Зрение никогда не остаётся на вторых ролях. Оно выбрала роль — главную роль в игре; из зрения и игры родился рисунок. Он отражает мир — реальный, воображаемый, божественный, но имеющий те формы, какие могли увидеть глаза человека. А игра — игра позволяла менять мир, придумывать заново, раскрашивать. И таковы рисунок и живопись: они метафоричны, они экспериментальны, они отражают не мир, но человека; здесь плохое зрение превращается в насыщенные цветами картины, а уверенность в вечности жизни — в простейшие формы с неисчерпаемым смыслом. Художественность означает авторство; человек уникален, ибо уникальна роль, что он исполнил своей жизнью. Заставляя других поверить в истинность этой роли, он меняет мир. Таково третье ребро основания, третий способ обратной связи. Здесь виртуальность мира как никогда не мгновенна, она живёт веками, веками меняет мир.

Игра продолжила эту цепь. Ритуальные движения, волшебные танцы, магические пассы; подражание, имитация и превращения — раньше всё это было только движениями тела, но позже в дело пошли движения ума. Слова стали новой опорой игры, её новой формой, и случилось чудо: соединение игры и слов заставляло мир изменяться на глазах. Сами люди почувствовали, как дрожит эта связь, как пульсируют в ней тонкие, непостижимые частицы эфира, меняющего чувства, мысли, вещи. Театр превратил разговор с миром в мгновенное волшебство. Теперь невооружённым взглядом можно были видеть перемены, быстрые, большие и малые, сиюминутные и расходящиеся волнами в будущем. Мир замер, наблюдая новую игру людей. Он не мог противиться её гипнотическому очарованию, хотя ещё вчера сам зачаровывал людей чем-то иным. Слова сделали магию игры совершенной. Слова дополнили и раскрыли её возможности. И это сделало театр четвёртым ребром основания.

Наконец, слова приобрели такое значение, как никогда ранее. Они взяли в помощники звук, и круг замкнулся. И как ни странно, слова и звук в соединении породили линейную письменность — записанные звуки, символы, которые значат больше, чем кажется на первый взгляд. Поначалу чтение было возможно только вслух, так, чтобы человек произносил то, что читает, — не только видел, но и слышал. Звук должен был заполнять мир; для этого он использовал слова. Слова должны были иметь силу в любой момент времени, для этого был нужен звук. А письменность — то, где сошлись их интересы. Книги победили мир, так должно было случиться. Слова и звуки в соединении превратились в визуальное. Последнее ребро основания было сформировано, и оно сотворило современный мир таким, какой он есть. Книги стали доминировать над всем остальным, и основание постепенно потеряло форму пентагона. И тогда его пластичный материал стал оказывать сопротивление деформации. Владычество книг подошло к концу.

 

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7

Страницы ( 3 из 7 ): « Предыдущая12 3 45 ... 7Следующая »