Разум. Невиртуальность. §1
Будущее видится как через закопчённое стекло; оно, конечно, всегда было неясным, но раньше человек хотя бы знал, кто он сам, и мог выбирать цели в соответствии с этим знанием. За время революции зрения неопределённость была возведена в абсолют. Именно неопределённость породила, например, эпидемию панических атак, внезапных приступов внешне ничем не обоснованного страха, а на самом деле — периодов проявления внутреннего, глубинного ужаса, вызванного невозможностью контролировать всё. Естественное чувствование неопределённости и определённости, естественный же баланс между ними были утрачены, и для некоторых из нас навеки. И дело не в том, что неопределённость гарантирует свободу воли, дело в том, что будущее гарантировано свободой воли, а способ приложения этой свободы определяется конкретностью осознанных желаний. Не определив ценности, не создашь будущего.
Что до настоящего, то в соответствующей части сумрака тонет накапливаемый опыт. И уже, глядя в зеркало, ты не можешь сказать, кого ты там видишь и видишь ли хоть кого-то вообще.
Тот, кем ты являешься, заключён бродить в тёмном круге лабиринта, где лишь смутные проблески далёкого света хоть как-то могу указать путь.
Ситуация, в которой без посторонней помощи человек не может определить, кто он есть, абсурдна, но что важнее, чревата полным растворением в грядущем новом мире, где, не отдавая себе отчёта в том, кто ты, ты теряешь свою отдельность.
«Признание факта существования искривлённого пространства, имевшее место в 1905 г., способствовало официальному распаду галактики Гутенберга. Конец линейной специализации и фиксированных точек зрения привёл к тому, что разделённое по различным сферам знание стало неприемлемым, хотя, по правде сказать, оно никогда не было уместным».
Маршалл Маклюэн «Галактика Гутенберга»
Мир диверсификации пришёл так же незаметно и неизбежно, как перед ним — галактика Гуттенберга. Здесь, в тишине примата зрения, возникли и другие ориентиры — от звуков до смутных ощущений, и мир стал для человека более полным — и более разнообразным. Но вслед за (или вместе с) диверсификацией окружающей среды, логичным образом, пришла диверсификация сознания; когда воспринимаемое не просто проходило через разные каналы (восприятия), но и обрабатывалось по-разному. Много лет «находящееся в изгнании», работающее на художников и музыкантов, образно мыслящее правое полушарие возвращает себе свою часть. Но и этого мало.
Диверсификация образа жизни, смешение, чехарда — вечная эпоха перемен, не оставляющая ни шанса на покой тем, кто уже вступил в период «постновейшего» времени (а в то время как цивилизации людей сменяется цивилизацией человечества, шанс на какое-то время остаться в стороне есть лишь у первобытных племён), наступила в мире.
Диверсификация личностного образа, впервые — свобода, ещё один шаг к истинной свободе воли, которую пока ещё не знают люди, ведомые всем, чем угодно, от инстинктов до предназначения. Здесь, в единицах, десятках своих собственных образов, раздробленный на части человек, собирается заново, как будто Пуруша, сумевший объединить обратно свои члены. Возвращаясь к естественному цельному существованию, человек обретает себя. Не возвращаясь — дробится окончательно на столь мелкие части, какие только возможно, и остаётся беспомощным, не в силах найти хоть какой-то центр, объединяющее ядро индивидуальности.
Многие, может быть большинство, не вернутся.
«Реакция на появление новых средств коммуникации — сродни фильмам, радио и телевидению — продемонстрированная человеком западной цивилизации, представляла собой ответ на «вызов», типичный для книжной культуры. Однако действительная или реальная передача знаний, равно как и изменения мыслительной деятельности и установок, происходили преимущественно на подсознательном уровне. Приобретаемая нами благодаря родному языку система чувствительности влияет на нашу способность к изучению других языков, вербальных и символических. Возможно, именно поэтому высокообразованный представитель западной цивилизации, погрязший в линейных и гомогенных (однородных) модальностях печатной культуры, испытывает серьёзные трудности, сталкиваясь с невизуальным миром современной математики и физики. «Отсталые» или аудио-тактильные страны обладают в этом смысле большим преимуществом.
Другое фундаментальное преимущество эпохи столкновения и смены культур состоит в том, что люди, находящиеся на границе различных форм организации опыта, развивают в себе большие способности к обобщениям».
Маршалл Маклюэн «Галактика Гутенберга»