Юг. Южная этика
«Такие локальные неадекватности стали приводить к расколам и междоусобным войнам между отколовшимися от родительского племени ветвями» (Бощенко).
Один человек не может быть прав — но сильный не может быть неправ, до тех пор, пока он в силе. Сильного всегда поддержат, и одно это докажет его правоту.
Допустим, молодой и горячий воин предлагает на кого-нибудь напасть. По поводу или без повода, хотя учитывая, какие на «Юге» отношения между соседями, повод всегда найдётся. Его поддерживают столь же молодые и горячие, самые активные члены племени. Они копируют его поведение, хором кричат, прыгают и тоже предлагают идти в набег. Дело в том, что для самых активных наиболее актуальна угроза скуки, а в логике Первой этической системы, лучше насилие, чем скука.
Основная масса никуда не хочет идти, а хочет заниматься обычными делами. Но успокоить буйных не получается, на то они и буйные, хотя и им не удаётся навязать своё поведение. Тогда племя раскалывается, и те, кому неймётся, идут в поход, с тем или иным результатом.
Итак, в своей изначальной форме Южная этика всегда поддерживает того, кто что-то делает и поощряет активность.
Если один человек просто так украл у другого жену или отару овец, а второй не смог оказать сопротивления, то второй виноват больше, так как не смог ответить действием на действие, как того требует этическая система. Но если он потом выследил первого и жестоко его покарал — то он правильный человек, и о нём будут рассказывать у костров.
Что могут сделать с человеком, который нагло плюет на все нормы приличия? Ему постараются отомстить. Но это всё не выходит за пределы нормального южного этического взаимодействия. Убили, а он ничего не смог с этим поделать — значит, был неправ. Убил тех, кто хотел его наказать, раньше, чем они до него добрались — его правда. Здесь нет ни «зла», ни «греха».
Помните, я рассказывал о скандинавских шахматах?
«Интересное развитие «наёмники» получили у средневековых скандинавов. Игра — её называли Тафл — полностью утратила симметричность. Игральное поле символически представляло собой тронный зал, квадрат с вратами на четыре стороны света и троном посередине. На центральной клетке-троне стоял белый король — фигура, аналогичная командиру в «наёмниках». Его окружала его стража — белые пешки. С четырёх сторон зала выстраивались чёрные пешки, будто они только что ворвались внутрь через соответствующие ворота. Это заговорщики, их цель — блокировать короля и убить его. Стража прикрывает своего вождя. Король, в свою очередь, должен прорваться к любому из четырёх выходов. Если ему это удалось, он, очевидно, вызывает подкрепление и мятеж давится в зародыше. Если нет… значит, у викингов только что появился новый король».
Если вождя убили — он был неадекватен. «Именно поэтому в родоплеменной формации смена власти через убийство вождя было обычным делом. И первое поколение после этого племя, как правило, процветало, но потом всё повторялось вновь» (Бощенко). А если он отбился, значит, он адекватный вождь. Простая система, простая этика. Отсюда и Путь героя, и любовь к пуленепробиваемым машинам смерти.
«Со стороны это общество кажется крайне жестким в одних отношениях и крайне свободным в других. Эта свобода выражается в виде разгула и произвола — везде, где это только можно устроить. Эта свобода включает в себя право на насилие и бесчинство… В общем, это та самая свобода, которой могут похвалиться разбойничьи шайки: не столько «свобода», сколько «вольность»».
(Заметим, что Крылов не объясняет, откуда в этой системе берётся совет старейшин. Казалось бы, старцы бесполезны — они не могут навязывать действие и служить образцами для подражания. Пока просто запомним это.)
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12