Нео-татибы. Оранжевые: американская космоопера и элои
(автор: gest)
Изначально возникли, как «левое крыло» белой татибы, с убеждениями вида «республика и парламентская демократия существуют достаточно долго для того, чтобы превратиться в архаичные, и, следовательно, почётные и уважаемые институты».
Развивались от белой-к-синей-через-чёрную, то есть в сторону меньшего доверия к традиционным институтам, при сохранении доверия к людям (больше свобод, больше демократии, меньше борьбы за мораль и требований уважения к иерархии).
В мире будущего это самый консервативный блок убеждений (если не считать «зелёных», у которых другая фишка), но это консерваторы, чей идеальный образ прошлого отсылает ко второй половине 20 века и победе США в Холодной войне. Идеалы: госкапитализм, патриотизм, нео-легитимизм/конституционализм, демократия и права человека (если это не мешает предыдущим пунктам), умеренный прогресс в рамках законности. На схеме fortunatus‘а это «Капитализм», левее белых и всё ещё правее синих. При этом, в конечном счёте, все эти вещи «оранжевые» поддерживают из соображений «если что-то работает, — то не трогай; сломалось — изображай, что работает; поставь сзади работающую штуку, а эту оставь для вида».
В этом смысле, «оранжевые» позиционируют себя, как «нейтрал-гудов» (NG) в терминологии старого D&D. Это общество потребления, которое старается обеспечить более-менее комфортную жизнь всем своим гражданам (что не исключает серьёзного социального неравенства).
Образ развития: Обновление/Восстановление + Трансформация (интенсивное, а не экстенсивное развитие). Сохранять, что есть, чинить, что поломалось, восстанавливать, что потерялось, и потихоньку совершенствовать. Сочетание белых, чёрных и синих «татибных» ценностей может запустить устойчивый цикл перемен: Национализация, Модернизация, Приватизация, далее по кругу. (В русском варианте: Реформы, Контрреформы, Стагнация, Реформы.) Это как раскачивающийся маятник, где власть формально переходит из рук в руки, и каждая следующая власть «поправляет» предшественников, а те потом платят той же монетой.
Это мир классической американской космооперы и военной фантастики, где техника развивается, а социальные отношения и порядки — нет, и морпехи воюют на далёких планетах, как они воевали на Окинаве, во Вьетнаме, в Афганистане и Ираке. Дамы ездили на балы в каретах с кучером, а теперь ездят на автомобилях с шофёром. А будут ездить на электроавиетках с роботом.
Не конкретной идеологией, а общей атмосферой мне это напоминает реставрацию Бурбонов во Франции после Наполеона (которая «они ничего не забыли и ничему не научились»). Можно вспомнить состояние европейских империй перед Первой мировой, когда они уже были неадекватны реальности, но ещё не понимали этого. А потом посмотреть на Англию и Францию после войны — Антанта, союз победителей, властители земного шара на следующую сотню лет, первый флот мира и первая армия Европы, — которые пытались делать вид, что ничего не изменилось, что всё идёт по плану и это просто business as usual. Ещё более характерным будет пример межвоенной Польши, которая до Первой мировой была частью Российской Империи. Являясь де факто полуавторитарной восточноевропейской страной, она пыталась играть в то прошлое, которого у неё не было — с великодержавными амбициями, колониальной политикой и «образцовой» армией. Иначе говоря, 1930ые, как способ прожить альтернативные 1890ые/1900ые, в которых Великая Польша была бы полноправным участником «концерта держав».
Продолжая с межвоенным периодом, можно вспомнить отдельных военных экспертов того времени, которые изрекали такие мудрые мысли, как «Закончившаяся мировая война окончательно покончила с пикой, как оружием кавалерии. Отныне оружие кавалериста — это шашка и только шашка!» и «Появление танков и боевых самолётов позволит кавалерии в будущей войне действовать более решительно». (В общем смысле — новые образцы техники служат только для того, чтобы помогать старым родам войск, так всегда было, и так всегда будет.) «Командуй Суворов полком в наше время, он, конечно, выразился бы так: «Гренадеры и мушкетеры рвут на штыках, а стреляют пулеметчики»«.
У fortunatus‘а в «Поздневековье» это первый мир, как таковой:
«Первый мир перешёл на новые источники энергии и экономное потребление достаточно организованно, так как готовился к этому давно и имел все технические возможности…
В первом мире госкапитализм был сравнительно мягким и оставлял частной инициативе довольно большой простор…
Несмотря на урезание личных свобод, в первом мире сохранился демократический правовой строй с конкурентными выборами, независимостью ветвей власти, определённой свободой слова и т. п….
Редкие островки благополучия и правопорядка, аркологии и «элитные районы», превратились в хорошо вооружённые крепости. В значительно более мягкой форме это проявлялось и в первом мире».
В моём условном футуристическом сеттинге это, допустим, будут осколки первого мира и развитые районы второго, как результат успешной модернизации-демократизации, воспроизводящей образец, которого больше нет. Как периферийные обломки римской империи и всей той римско-эллинской Ойкумены, пытающиеся выжить в мире раннего средневековья, воссоздавая и развивая старые формы на новой этнической и конфессиональной основе («старое вино — в новые меха»). «Когда жил последний римский сенатор, когда был распущен последний легион?» Даже если сказать, что исторически такие реликты обречены, то ведь история оперирует веками, а человеческая жизнь может начаться и закончится за один абзац учебника истории.
Таким образом, демократическое «оранжевое» государство вполне может появиться на базе Китая, Индии и тех мусульманских стран, где окончательно победит «светский ислам», как культурно-этническая традиция.
И да, это идеал последовательного путинского патриота. Так сказать, Россия сама себе запилила небольшую соразмерную Америку, со своей (управляемой) демократией, со своим (убогоньким) Голливудом и со своей борьбой за терпимость и толерантность (Россия не для русских, а для всех!). Теперь русские лётчики тоже могут летать над Ближним Востоком и бомбить высокоточными боеприпасами бородатых арабских террористов. (Когда мы не могли, мы говорили, что вот, пятое-десятое, трусливые пиндосы, не умеют воевать, но это в россиянах говорила чёрная зависть и общая нищета.) Если оригинал при этом сдохнет, а Россия останется, путинский патриот просто описается от счастья.
Пару лет назад в ЖЖ обсуждали какой-то сборник, типа «Брежневский СССР в космосе». Володихин от такого осерчал и организовал свой, «Российская империя в космосе». А теперь представьте себе путинскую Россию в космосе! Конечно, править там будет не Владимир Владимирович Путин, а какой-нибудь Павел Павлович Крутин, но суть от этого не изменится. Вот это и есть оранжевая идея.
Мы — это золотой век. Наши потомки будут пытаться воспроизводить особенности нашего общества, даже когда они потеряют всякий практический смысл и будут декорацией для совсем уже иного содержания.
***
Почему «оранжевые» не клоуны? Потому что это классические национальные государства на новом витке развития, и они всё ещё очень сильны, как сильны США в мире Калэксита 2043, несмотря на затяжной кризис и упадок. У них всё ещё есть армии и ядерные арсеналы, «Уолл-стрит», «Пентагон» и «Голливуд». Они продолжают удерживать глобальную гегемонию, а их элиты играют между собой на мировой шахматной доске, где фигурами являются крупные надводные/подводные корабли, группировки спутников на орбите и миллиардные блокбастеры. У кого больше, тот и сильнее. Их инструменты (военные, экономические, культурные, юридические) постепенно устаревают, они грубые и неточные, но их у них много.
«Оранжевый» подход — это крупные инвестиции, низкий риск, умеренная прибыль. Снять максимально простой и понятный фильм за сотни миллионов, устроить рекламную компанию за сотню миллионов, показать его миллиарду человек, выйти в плюс. Войну ведут по такому же принципу: серьёзно вкладываются, чтобы уменьшить риск и потери. Общий принцип — если что-то работало в индустриальный период, то это работает. Точка.
***
В стремительно меняющемся и неустойчивом мире «оранжевые» считают свои социумы ковчегами, кораблями поколений, посланными из прошлого в будущее, которые должны сберечь для светлого грядущего лучшие образцы старой цивилизации (как в фильме «2012»).
Остальные считают их заповедниками для буржуев, укрытиями для «севших за землю» глобальных элит, где бережно воспроизводится привычная «старичкам» обстановка. Поэтому они элои нового мира, которым противостоят морлоки-«серые».
Короче, из футуристических фракций эта самая очевидная и самая скучная.