«Укрощение строптивой»: темы

(автор: gest)

 

Одна из возможных тем для разговора — это темы, присутствующие в «Укрощении строптивой».

Мне лично кажется, что Шекспир выбирал для своих комедий определённые темы, и затем разрабатывал их в тексте. И это разные темы, поэтому и пьесы такие разные.

Концепция «любви» в «Сне в летнюю ночь» отличается от концепции «любви» в «Двенадцатой ночи». Потому что «Сон в летнюю ночь» исследует воображение («безумцы, поэты и влюблённые живут воображением») и подчинённость разума чувствам («ведь наши чувства разуму подвластны, а разум говорит, что ты прекрасна» — понимать нужно с точностью до наоборот). «Двенадцатую ночь» принято толковать через «гендерную проблематику», и она там, безусловно, присутствует, наравне с вопросами социального статуса. (Герцог Орсино: «Поверь мне, мой мальчик, женщины не могут любить так сильно, как мы». Виола, переодетая в Цезарио и безнадёжно влюблённая в Орсино: «Ещё как могут!» Орсино: «Ты слишком молод, что ты можешь знать о женщинах?» Виола-Цезарио: «Ну… скажем так, у меня была сестра…») В той степени, в какой гендерная проблематика присутствует в «Укрощении строптивой», это другая проблематика, потому что там поднимаются другие вопросы.

Какие темы я могу увидеть в «Укрощении строптивой»?

Во-первых, это парадокс, то есть Шекспир тут исследует парадоксальную природу смешного. Комедия смешна, потому что она неожиданна. Ну там, жили-были две сестры, одна послушная девочка, другая вредная и злая. Обе вышли замуж. Хорошая девочка обещает превратиться в законченную стерву, а вредная ходит за своим мужем и пылинки с него сдувает. Где логика? Мужчина говорит, что собирается жениться на женщине ради денег, поэтому это история о любви. Мужчина и женщина ругаются, поэтому соглашаются пожениться. После свадьбы мужчина издевается над своей женой, поэтому она начинает его по-настоящему ценить и обещает стать для него идеальной женщиной. И т.д.

Во-вторых, это дискомфорт. Не знаю, как сформулировать это точнее, но это то чувство, которое нам демонстрируют на примере Гремио, который сбежал из церкви, не выдержав идиотской и богохульной клоунады Петруччо во время обряда бракосочетания; чувство дискомфорта от публичного нарушения общественных норм, когда вы не участник и не виновник событий, но вы за ними наблюдаете. Концовка построена так, чтобы вызывать это неуютное чувство — Бернард Шоу жаловался, что во время развязки «Укрощения строптивой» ему от стыда хотелось провалиться на месте («ни один порядочный мужчина не сможет смотреть последний акт в дамской компании без чувства стыда«), и я объясняю это тем, что Шекспир именно такого эффекта и добивался. В хорошей постановке этот дискомфорт должен присутствовать. [Связанное с дискомфортом понятие — это отмороженность, то есть способность игнорировать общепринятые нормы приличия, отсутствие каких-либо внешних тормозов. Петруччо невероятно отмороженный персонаж, Катарина тоже в достаточной степени отмороженная дамочка.]

В той степени, в какой эта комедия поднимает гендерные вопросы, она поднимает их в духе злобной критики сложившихся норм: «В нашей стране общепринятые представления об отношениях мужчины и женщины никуда не годятся!» Я хочу подчеркнуть, что сами нормы со временем меняются, а вот «Укрощение строптивой» по-прежнему воспринимается, как скандальная и неприличная вещь — и она казалось такой и в 17, и в 18 веках, когда о нынешней западной «политкорректности» никто не слышал. Скажу больше, если бы эту вещь ставили на Горе, она бы и там была невероятно дерзкой и оскорбительной. (Забавно, что нам в России этот аспект знаком меньше, потому что наши переводы чуть смягчены, наши постановки по сравнению с оригиналом, как правило, адаптированы в сторону большей «благопристойности».) В общем, «Укрощение строптивой» противопоставляет живые, «биологические» отношения между людьми мёртвым, «социальным» предписаниям — причём так, чтобы все симпатии были на стороне людей, а не предписаний, какие бы нормы не подразумевались в данном конкретном случае: галантные, феминистические, общинные. Как говорит Петруччо, «если это устраивает её и меня, то какое вам до этого дело?» (If she and I be pleased, what’s that to you?) Но обществу всегда есть дело до таких вещей!