«Тартюф» Мольера
(автор: gest)
(2017 год)
…Я понимаю, что по сравнению с тем же Шекспиром, у Мольера никакой свободы творчества не было. Нет, серьёзно, сравните их произведения. У меня возникает чувство, что Шекспир работал в свободной стране, несмотря на все тогдашние зверства. Шекспиру нельзя было критиковать христианскую веру, монарха, предков монарха, правительство и внешнюю политику страны, но у него всё-таки было пространство для манёвра. Всё, что не запрещено, было разрешено. В абсолютистской Франции, где искусство подпирали церковные догматы, с одной стороны, и догмы классицизма, с другой, драматург обязан был писать пьесы определённым образом, на определённые темы, с заранее заданной моралью (соцреализм!). Всё, что не было разрешено, было запрещено по умолчанию, и власть — власти, светская, церковная, какая угодно, — активно вмешивалась в творческий процесс. Если цель искусства — воспитывать массы и облагораживать общественные нравы, то как можно пускать такое дело на самотёк? Вспомним, как работала цензура в России XIX века и в СССР 20-го.
[Мне хочется упомянуть Островского, который не смог протащить через цензуру свой перевод «Укрощения строптивой», хотя в шекспировской комедии, очевидным образом, не было никаких выпадов против самодержавия.
«Едва успел выйти нумер с этим извещением, как стало ясно, что «сладчайшие надежды» любителей сцены не сбудутся. 7 сентября 1850 года перевод Островского под названием «Укрощение злой жены» был запрещён для представления. Цензор Нордстрем отметил в рукописи более ста недопустимых мест: грубоватые словечки Петруччо, рассказ Гремио о венчании Петруччо с Катариной — и дал заключение, что пьеса сохранила в переводе «неприличный для сцены характер подлинника»
Спеша играть в карты с приятелями или домой к жене, цензоры III Отделения подчёркивали и вычёркивали с лёгким сердцем всё, на что глаз упадёт, часто просто по недоразумению и «на случай», в твёрдой уверенности, что за усердие начальство не взыщет, а автор не придёт объясняться, поскольку цензор, как известно, «лицо, фигуры не имеющее».
Так и с простонародными грубоватыми словечками Шекспира. Цензура была в этом отношении особо щекотлива, поскольку за достоверное считали, что Николай Павлович лично следил за благопристойностью речи на императорской сцене, и потому в пьесах вымарывались самые невинные выражения, вроде «черт возьми», рисковавшие оскорбить придворный слух».
Лакшин В. Я., «Александр Николаевич Островский».
В общем, мало что может быть хуже власти, решившей бороться за мораль и высокую культуру быта; Шекспиру ещё повезло, что он разминулся с английскими пуританами и моралистами.]
За «Тартюфа» Мольеру крепко досталось, несмотря на заступничество короля. Пьесу запретили к постановке, как аморальную, парижский архиепископ пригрозил отлучением всем, кто ставил, смотрел или хотя бы читал «Тартюфа»…
«Тартюф»: проблема концовки
Да, я тут посмотрел два «Тартюфа» (в театре на Малой Бронной и в «Электротеатре Станиславский»). Поэтому я думаю о Тартюфе.
В текущий период моей жизни классические драматические произведения волнуют меня с точки зрения структуры сюжета. В «Тартюфе» у нас есть сюжетное зло («кукушонок»-Тартюф), которому противостоит рыхлая коалиция сюжетного добра (семейство Оргона). Каждая сторона пытается использовать стратегический подход для достижения своих целей. Домочадцы Оргона хотят избавиться от Тартюфа, Тартюф пытается монетизировать свою репутацию безупречного праведника и привести семейство к краху. У каждой стороны есть уязвимые места. Тартюф влюблён в Эльмиру, молодую жену Оргона, и добивается её взаимности. Он настолько верит в своё влияние на Оргона, что рассчитывает наставить ему рога и сохранить свои позиции в доме. С противоположной стороны, естественно, главной слабостью является простофиля Оргон, номинальный глава семейства. Оргон преклоняется перед Тартюфом и верит всему, что тот говорит. Домис, сын Оргона от первого брака, ненавидит Тартюфа, но глупостью явно пошёл в отца. Мариана, сестра Домиса, просто слабая и не очень умная девушка. Её жених, Валер, не сильно отличается от Домиса. Есть ещё Клеант, брат Эльмиры, шурин Оргона. Он резонёр и всегда готов на словах защищать добро и разум, но беспомощен в прямом столкновении с циничным обманщиком. Короче, настоящую игру против Тартюфа ведёт только Эльмира, объект ухаживаний Тартюфа, и Дорина, наглая и умная служанка. Дорина — самый симпатичный персонаж пьесы, она как львица бьётся за эту семью. Но что она может поделать в ситуации, когда её хозяин — идиот, сын хозяина — идиот, а дочка хозяина — дура?
Я когда-то, ещё в школе, читал «Тартюфа», но забыл, чем кончается пьеса. Так вот, кончается она катастрофой — вернее, по плану Мольера, «эвкатастрофой», но с точки зрения драматургии, это катастрофически плохо.