«Тартюф» Мольера
На самом деле, это в каком-то смысле объясняет поведение Оргона, его напускную набожность и яростную критику вольнодумства. У него самого рыльце в пушку, на него в любой момент могут дело завести.
А если уходить в конспирологию, можно предположить, что Тартюф начал целенаправленно разрабатывать Оргона именно потому, что каким-то образом узнал о его старых связях с мятежниками. Тартюф не мог не понимать, что рано или поздно ему будет грозить разоблачение, и тогда, скорее всего, придётся убегать, захватив с собой только наличные деньги. Даже если он уговорит Оргона переписать на себя недвижимость, Тартюф будет уязвим для судебных исков со стороны Оргона и его наследников. Если же он, воспользовавшись доверчивостью Оргона, сумеет добыть доказательства связи Оргона и Аргаса, тогда Тартюф сможет разорить Оргона, а затем окончательно уничтожить его, подведя под политическое дело. Либо Оргон будет арестован, а остатки его имущества конфискованы короной, либо ему придётся срочно покинуть Париж, в то время как Тартюф получит возможность закрепиться в столице и обеспечит себе репутацию бескомпромиссного слуги престола.
Тартюф
Славней всего служить на поприще любом
Тому, чьей волею я послан в этот дом.Оргон
Забыл ты, кто тебя от нищеты избавил?
Ни благодарности, ни совести, ни правил!Тартюф
Служенье королю есть мой первейший долг.
Да, я обязан вам кой-чем, и если смолк
Признательности глас в душе моей смиренной,
Причина в том, что так велел мне долг священный.
Тут я не пощажу, все чувства истребя,
Ни друга, ни жены, ни самого себя.
В этот момент зритель должен возмущённо заорать: «Да он ещё и патриот, …ть!»
Тартюф — это настоящий человек будущего, олицетворение грядущей эпохи национальных государств и тоталитарных режимов. [Я недавно нырял в советские тридцатые годы, читал газеты и пьесы того времени. Там навязывалась именно такая мораль, «тартюфовская» — если друг или родственник вдруг оказался врагом, или другом врага, или тем, кто в 21 году высказывался в поддержку Троцкого, от него надо немедленно отречься, осудить, донести и т.д. Сам погибай, а товарища топи, будь настоящим советским человеком. Хотя, конечно, не большевики это изобрели.]
У меня был пост, где я спрашивал, что выше, «честь или присяга»? Это был вопрос с подвохом, потому что речь шла не о какой-то реальной ситуации, а том, что если мы признаём существование феномена чести, то честь выше присяги, потому что присяга вытекает из чести, а не наоборот. Если мы обесцениваем честь, то присяга обесценивается вместе с ней.
Именно такой подход демонстрирует Мольер. Естественно, речь идёт об идеале, ну так Мольер и изображает идеального короля, как образец поведения для реального короля-зрителя. Мольеровский король должен разрешить следующую ситуацию. Есть Оргон, честный человек и дворянин, который хранит у себя документы мятежников, потому что дал слово своему другу, состоявшему в вооружённой оппозиции, а честь выше присяги. И есть Тартюф, который всем обязан Оргону, но доносит на него королевской власти по принципу «слово и дело», потому что присяга выше чести. Безотносительно всех прошлых поступков Тартюфа, тут он формально прав, потому что имеется состав преступления. Это важно: Оргон нарушил букву закона. Но король в пьесе понимает, что дворянство страны — опора его власти, ведь сам король — это первый дворянин. Доверие между дворянами, возможность свободно говорить и полагаться на данное слово, на гласные и негласные обязательства, даже если речь идёт о крамоле, связях с оппозицией и т.д., важнее, чем формальная лояльность властям. Как я уже сказал, если честь — дешёвка, то и присяга ничего не стоит. Тартюф предал Оргона, своего благодетеля, предаст и короля, если это будет ему выгодно. Оргон хранил верность Аргасу, несмотря ни на что, даже когда это стало невыгодно и опасно — значит, Оргон честный человек. Для блага государства Тартюфа нужно раздавить, Оргона — демонстративно помиловать.
Судя по всему, по замыслу Мольера, зритель должен переживать катарсис в тот момент, когда офицер озвучивает королевскую волю:
Неблагодарностью, что выказал он тут,
Монарха прогневил закоренелый плут,
И переполнилась от этой капли чаша.
(…)
Бумаги, что к сему попали негодяю,
По воле короля вам, сударь, возвращаю.
Соизволяет он расторгнуть договор,
Согласно коему задумал дерзкий вор
Присвоить этот дом и ваше все именье.
И, сверх того, король дарует вам прощенье,
Хоть помощь получил от вас мятежный друг.
Все эти милости вам в честь былых заслуг
Оказаны теперь, когда вы их не ждете, —
Пусть знают все, в каком у короля почете
Благое рвение. Душа его щедра.
И в правилах его — не забывать добра.
Короче, возвращаем тебе ларец с документами мятежников, только спрячь его получше.
В пространстве пьесы такая развязка отвечает на вопрос, зачем нам нужен король. Роль идеального монарха состоит в том, чтобы периодически переводить государственную машину в режим ручного управления и корректировать её решения в пользу милосердия, согласно принципам чести и совести.
[Если совсем домысливать, то это можно связать с христианским идеей о том, что мы можем доверять механизму небесного правосудия только потому, что его работу контролирует Бог, который ещё и Человек, и в его власти прощать грешников и отпускать грехи. Любовь, милосердие, благодать выше закона.]
«Тартюф», культурный аспект
И всё-таки, почему эта вещь в своё время казалась настолько крамольной? Мне кажется, дело не только в том, что шарлатан-одиночка Тартюф бросает тень на религию, как таковую («а если вы такой праведник, батюшка, то зачем вам столько денег?»).
Мольер изобразил добро, которое совершенно беспомощно перед злом, потому что навязываемые культурой идеалы делают искренне воспринявших их людей жертвами циничных проходимцев.
Взять те же комедии Шекспира. Хотя в комедиях никого не убивают, всё равно перед нами достаточно мрачный мир предельного социального неравенства, насилия и дискриминации; происходящее на сцене вписано в контекст постоянных дуэлей, пыток, смертных приговоров и войн. Зато герои, как правило, ведут себя адекватно своим обстоятельствам, они способны анализировать угрозы и вырабатывать рациональную стратегию достижения цели. Успех или неуспех — это уже вопрос везения и личных качеств, но они хотя бы стараются.
Мольер в «Тартюфе» рисует ситуацию, когда люди пытаются прожить жизнь, опираясь только на книги, на высокую культуру, которая, печальным образом, неадекватна существующей реальности. Проблема настолько тотальна, что она охватывает все возрастные группы.