«Тартюф» Мольера
***
В Электротеатре Станиславский, наоборот, трактовка пьесы крайне неортодоксальна. Режиссёр Филипп Григорьян изобразил семейство Оргона в виде семьи последнего русского императора. Дамис — невинно-убиенный царевич, Оргон (Юрий Дуванов) — царь-мученик, Мариана едина в четырёх лицах (у царя было четыре дочери, у Оргона одна, поэтому Мариану в большинстве сцен изображают четыре актрисы разом). Дарственная на дом, которую Тартюф демонстрирует в подтверждение своих претензий на жилище Оргона, озаглавлена «МанифестЪ об отречении от Дома». Сам Тартюф (Лера Горин) изображает Распутина, если бы Распутин был упырём-старообрядцем и демоном из ада. Дорина (фантастическая Елена Морозова) — гувернантка в царской семье, и, одновременно, посланница светлых сил, открыто бросающая вызов Тартюфу, единственная, кто может ему противостоять (царица, то есть, тьфу, Эльмира, в конце-концов поддаётся, хотя и не по своей вине).
Спектакль построен так. В начале все сцены играются с зубодробительной серьёзностью, в духе наших представлений о классическом русском театре начала 20 века. Представьте себе Сокурова, снимающего артхаусный фильм о той эпохе и пытающегося показать, что это был другой мир, другой темп жизни, другие интонации и другой язык тела. Естественно, всё это разбавлено щедрой дозой современного сюра — Клеант, как голос автора, начинает действие в образе Мольера, с пышным париком и так далее; потом он наматывает на голову шапочку из фольги, чтобы противостоять суггестивному влиянию Тартюфа, который, в свою очередь, рисует на сцене меловой круг, изображая помесь Вия с Хомой Брутом.
Затем спектакль резко сваливается в стилистику современного российского театра. Мне даже показалось, что там идёт сознательное подражание манере модного режиссёра Бутусова, но я могу ошибаться. На смену психологическим портретам приходят истеричные выкрики. Декорации сцены размазываются между подвалом Ипатьевского дома и недостроенным офисным помещением, с креслом на колёсиках, пластиковыми стульями и полиэтиленовыми чехлами: последние 20-30 минут спектакля описывают Гражданскую войну и нашу современность, причём одновременно, сто лет, как один миг. Казаки/слуги становятся работягами в комбинезонах, которые всё время что-то измеряют, заколачивают или красят. Дорина превращается в уборщицу-мигрантку. Госпожа Пернель, мать Оргона, возвращается в облике английской бабушки-аристократки. Разорившийся Оргон (свергнутый Николай Второй), звонит ей из своего подвала по телефону, а она никак не может понять, что же произошло, и не верит, что всё так плохо. Валер, жених Марианы, из щеголеватого гусарского офицера становится убитым и забытым русским солдатом Первой мировой. Идеалист Клеант записывается в большевики, что, в общем-то, даже неудивительно. В сюжете с арестом и расстрелом царской семьи он играет роль доброго следователя, лукаво-заботливого комиссара. Злого следователя, присланного из центра чекиста, изображает Лояль — Азамат Нигманов в короткой, но необычайно яркой роли. Это настоящее олицетворение восставшей Азии «с раскосыми и жадными глазами». Русские думали, что они давным-давно одолели иго? Ха! Орда вернулась! Хан идёт! Подавайте дань за 12 лет! И всё такое. Нет, серьёзно, брутально-азиатская внешность в сочетании с брутальной чекистской униформой порождает фантастическое ощущение. Ну и Мариана (в четырёх лицах) превращается в походно-полевую жену (= гарем) Лояля.
Наконец, Тартюф оборачивается гламурным бородатым транссексуалом на лабутенах и в охренительных штанах, видимо, символизируя собой финальную стадию эволюции российской власти с 1917 года по 2017-й.
Что касается концовки, то в этом спектакле открыто признались, что она не работает. «Королевский офицер» — это очередной комиссар, только, на сей раз, еврокомиссар, женщина с внешностью типичного ЕСовского бюрократа. Она начинает читать свой монолог, но сбивается и в сердцах говорит: «Что за чушь! Давайте заново!» После этого она садится за стол и читает с листа монолог в оригинале, по-французски. Король велик, его не обманешь, Тартюф просчитался:
Venant vous accuser, il s’est trahi lui−même,
Et par un juste trait de l’équité suprême,
S’est découvert au Prince un fourbe renommé,
Dont sous un autre nom il étoit informé ;
Et c’est un long détail d’actions toutes noires
Dont on pourroit former des volumes d’histoires.
(Над сценой в этот момент пускают бегущую строку с переводом; французский язык создаёт необходимую степень отстранённости, так как русский текст всё равно серьёзно воспринимать не получается.)
Происходит евроинтеграция в форме евроинтервенции, посланница Европы возвращает Оргону саблю и награждает Дорину орденом, звучат последние реплики, Клеант снова надевает мольеровский парик и превращается в автора, конец.
Получается примерно следующее. Если вам необходимо было услышать, кто в этой истории хороший, кто плохой на самом деле, то пожалуйста. Мы пришлём вам представителя Цивилизации, внешнего наблюдателя, и она всё объяснит, на французском языке с русскими субтитрами. Та сторона, где Оргон, Эльмира и Дорина — это сторона Добра, пусть даже Оргон отдал свой дом на поругание врагу, Эльмира оказалась слишком слаба, а Дорина не сумела их спасти. Та сторона, где дьявол-Тартюф и азиатчина-Лояль — это Зло. Вот как бы так.
«Тартюф», политический аспект: честь или присяга?
Я хотел поговорить о политическом аспекте «Тартюфа», потому что об этом редко упоминают. Везде написано, что это критика религии, осуждение ханжества и т.д.
До какого-то момента сюжет «Тартюфа» развивается предсказуемым, понятным образом. Мошенник-лжесвятой высасывает из Оргона деньги, одновременно пытаясь ухаживать за его женой. Эльвира притворно отвечает на домогательства Тартюфа, чтобы продемонстрировать Орогону истинный облик «праведника». Оргон наконец-то прозревает, но, к сожалению, это происходит слишком поздно, он уже успел переписать дом на Тартюфа.
И тут, ближе к концу, внезапно открываются новые подробности. Оказывается, у Оргона был друг, Аргас, который был связан с оппозицией королю. Партия Аргаса проиграла, Аргаса был вынужден бежать заграницу (в Англию?), но он оставил Оргону ларец со своим архивом. Оргон всё это время тайно хранил документы мятежников. И теперь Тартюф использует этот факт, чтобы уничтожить Оргона.
Оргон
Ларец — вот где беда! Вот главное-то зло!
Все плохо, но ларец меня тревожит крайнеКлеант
По-видимому, речь идет о важной тайне?
Оргон
Мне передал его мой бедный друг Аргас,
С тем чтоб укрыл ларец я от недобрых глаз.
В тот день, когда отсель пришлось бежать бедняге,
Он уложил в ларец важнейшие бумаги, —
И состояние, и жизнь его сама
Зависят, мол, от них.Клеант
Но странно мне весьма:
Такая вещь — как вы могли расстаться с нею?Оргон
По простоте своей, я все открыл злодею
С доверием к его познаньям и уму,
И он мне дал совет — отдать ларец ему:
Что, дескать, ежели потребуют бумаги
И приведут меня, чиня допрос, к присяге,
То, не кривя душой, я заявить смогу,
Что нет их у меня; солгавши, не солгу
И с чистой совестью дам ложную присягу.
Несколько сцен спустя появляется Валер, жених Марианы:
Валер
(Оргону)
Мне, сударь, очень жаль, что приношу сюда
Я горестную весть, но вам грозит беда.
Один мой близкий друг во имя давней дружбы
Открыл мне то, о чем узнал по долгу службы.
О государственной здесь тайне речь идет,
Но, преданность мою к вам, сударь, взяв в расчет,
Мой друг решился мне послать уведомленье:
Вам надобно бежать, не медля ни мгновенья.
Бесстыдный негодяй, что втерся в милость к вам,
Отважился донос подать на вас властям.
Проникнув к королю, ему вручил мошенник
Ларец с бумагами: бежавший, мол, изменник
На сохраненье вам ларец оставил сей,
Вы ж дерзостно его скрывали от властей.
Короче говоря, указ есть об аресте,
И стража послана за вами. С нею вместе
Сюда пожалует и сам ваш злобный враг,
А он-то уж не даст вам ускользнуть никак.
(Некоторые считают, что речь идёт о событиях Фронды, но это не так важно.)