Лавджой и Люси
Ее постоянное пребывание на земле значительно уменьшит вероятность того, что детеныш упадет или окажется добычей хищников, так как оба они — и мать, и детеныш — находятся под покровительством группы. В сообществе действует более эффективная система оповещения об опасности — здесь за врагом наблюдают тридцать пар глаз вместо одной. Наконец, самка не должна заниматься поисками пищи, об этом заботятся другие животные. Когда они находят источник пищи, мамаша направляется прямо к нему, затрачивая минимальное время и подвергаясь наименьшей опасности со стороны хищников. Она проводит всю свою жизнь в пределах небольшой территории, которая известна ей до мельчайших подробностей. Она знает, где растут деревья, на которые можно легко взобраться, знает кратчайший путь до каждого из них в минуту опасности.
— Существует простое правило, — продолжал свои рассуждения Лавджой. — «Меньшая подвижность — уже адаптация». Если вы будете мало передвигаться, то сможете чаще рождать детенышей. Тенденция к большей частоте рождений так или иначе существует. Единственное, что ее сдерживает, — это неспособность матери обеспечить всех своих отпрысков надлежащим уходом. Мать должна быть уверена, что, прежде чем у нее появится второй детеныш, она сможет опекать первого до той поры, пока он сам не станет заботиться о себе. Ей легче это делать, оставаясь на одном месте, и тогда она может родить второго детеныша немного раньше.
В рассуждениях Лавджоя был один изъян, и мои студенты тотчас его заметили: «Увеличение частоты рождений ведет к новой проблеме. Требуется больше пищи — ведь мать должна накормить теперь больше ртов, — а добывать ее становится труднее из-за ограниченной подвижности самки».
— Я ожидал этого вопроса, — сказал Лавджой. — По сути дела, вы говорите о том, что мать нуждается в большей помощи. Вы правы. Кто-то должен обеспечивать ее пищей. Вам могут сказать, что этого никогда не бывало, и укажут на павианов: они живут в саванне, как и гоминиды, но не делятся пищей. Или же приведут в пример шимпанзе, сказав, что они похожи на людей, но тоже не делятся пищей. На мой взгляд, чтобы разобраться в этом, нужно рассмотреть репродуктивную стратегию всех приматов. Она варьирует у разных видов. Мы найдем здесь различные способы заботы о потомстве и разделения пищи. У мармозеток (группа обезьян Нового Света) тяготы, связанные с выращиванием детенышей, ложатся в значительной мере на плечи отца. Это экологическая адаптация. Мармозетки, маленькие подвижные животные, по-своему разрешили проблему рождаемости: они производят на свет и растят одновременно двоих детенышей. Из-за малых размеров тела и высокой активности эти обезьянки должны часто и помногу есть. Самка могла бы себе это позволить, если бы имела одного детеныша, а не двух. Поэтому самцу приходится помогать ей. Он носит двойню на себе, пока самка добывает пропитание. Потом она возвращается и кормит детенышей. Так же обстоят дела у дурукули и некоторых других обезьян. Поведение приматов исключительно пластично. У них можно встретить все варианты распределения родительских обязанностей: на одном конце ряда основная тяжесть падает на самца, на другом ее полностью берет на себя самка.
— Итак, самец включается в цикл выращивания детенышей, — продолжал Лавджой. — Но здесь возникают другие проблемы. Самка нуждается в помощи, поэтому в группе должен быть высокий уровень кооперации. Это очевидно. Если стадо обезьян намерено действовать как социальная единица, члены которой взаимно поддерживают друг друга, чтобы добиться упомянутых выше преимуществ, то им прежде всего необходимо как-то ладить между собой. В группе должно быть как можно меньше свар и потасовок. Однако сообщество всегда включает самцов и самок, а секс — самая благодатная почва для возникновения конфликтов. В группах лемуров, павианов и многих других животных самцы становятся наиболее агрессивными тогда, когда у самки начинается течка. И это вполне естественно: нужно обеспечить продолжение рода и опередить других соперников.
Существуют разные способы снижения агрессивности. Один из них состоит в уменьшении конкуренции за обладание особью другого пола. Этого можно достичь созданием устойчивых парных связей. Если каждый самец имеет свою самку — свой личный приемник для его генов, то ему не нужно ни с кем бороться, чтобы оставить свой след в будущих поколениях.
Как осуществить переход к такой организации? Во-первых, можно отказаться от признаков, рассчитанных на привлечение всеобщего внимания, от визуальных сигналов, набухания половой кожи, возбуждающих запахов, которые афишируют готовность самки к спариванию. Именно они вызывают у самцов приступы бешеной агрессивности. Если сделать так, чтобы только половина самцов реагировала на ту или иную самку, то число потенциальных соперников уменьшится вдвое. Для этого нужно, чтобы призывные сигналы стали более индивидуальными. Чем они разнообразнее, тем меньшее число самцов будет реагировать на одну и ту же самку. В конце концов это число может сократиться до одного. Другим самцам она не покажется привлекательной, и они будут ее игнорировать. Развитие специфических для данной особи стимулирующих систем называют эпигамной дифференциацией. Я называю это любовью.
Павианы не влюбляются — у них эти системы полностью отсутствуют, и самцы готовы спариваться со всеми самками, находящимися в состоянии течки. Справиться с этой взрывчатой ситуацией сообществу павианов помогает его иерархическая структура. Доминирующий самец (альфа-самец) добивается главенствующего положения в ожесточенных схватках с другими соперниками и сохраняет свою позицию путем постоянного устрашения и угроз. Он самый сильный и самый свирепый в стаде. Он первым получает доступ к любой самке. Все остальные самцы беспрекословно подчиняются ему в соответствии со своим местом в иерархии. Недостаток этой системы состоит в том, что авторитет доминирующего самца действует только в его присутствии. Стоит ему отлучиться на водопой, и кто-нибудь из самцов, внимательно следящих за обстановкой, воспользуется случаем и, спарившись с рецептивной самкой, значительно уменьшит шансы альфа-самца на дальнейшее продолжение рода.
Слушателям становилось ясно, что социальная кооперация у животных с высоким уровнем половой агрессивности и малой избирательностью в отношении полового партнера должна быть ограниченной. Введение устойчивых парных связей между самцом и самкой улучшило бы социальную гармонию. Самцы смогли бы ненадолго отлучаться, не теряя при этом шансов на репродукцию своих генов в следующем поколении. Появились бы возможности для участия самца, в выращивании детенышей и для разделения пищи, а в результате самка могла бы стать менее подвижной.