Планета Ламарка: восход паукоидов
Паукоиды Ламарка быстро становятся сверхэффективными хищниками, порождая сверххищников (до появления насекомоядных наземных позвоночных) и гиперхищников. У разных видов возникают самые разные адаптации, свойственные земным хищным насекомым и арахнидам — мимикрия, ядовитые хелицеры, ядовитое жало на брюшке, всевозможные орудия убийства на передних лапках и жвалах (клешни, стилеты), клейкие нити, опутывающие жертву или позволяющие строить изощрённые ловушки.
Сам Ламарк считал главной адаптацией пауков более эффективный механизм дыхания-кровообращения и способность к неоднократному, многолетнему размножению.
Можно предположить, что инопланетные паукоиды развились на базе нимфы перед окончательной линькой во взрослую форму (неотения/педоморфоз). Поэтому у них изначально отсутствовали крылья, и поэтому они смогли избавиться от неизбежной для взрослой формы смерти после размножения. Они стали жить долго, особенно по сравнению со своими потенциальными жертвами. Чем эффективней оказывался хищник, чем дольше он жил, тем больше потенциального потомства он мог оставить. Природа, таким образом, стала поощрять приобретение индивидуальных навыков, способность учиться на своих ошибках и вырабатывать эффективную охотничью стратегию. В разных группах паукоидов стали появляться довольно крупные и умные существа, не меньше земных птицеедов, не глупее пауков-скакунов. Часть научилась далеко прыгать, часть начала планировать, расставив лапки.
Опять же, земные пауки подсказывают способ, каким образом нелетающие существа могут успешно заселить все континенты и острова. Наши паучки выпускают шёлковые нити и с их помощью летают по воздуху — пауков находили в воздухе на четырёх-пятикилометровой высоте, в тысячах километров от ближайшей суши. Недавние исследования показали, что пауки используют для подъёма не только силу ветра, но и атмосферное электричество (1, 2). [У некоторых пауков с электричеством вообще интересные отношения: «паук «расчёсывает» каждую нить своими конечностями, что придаёт паутине заряд статического электричества, которое и притягивает жертв в ловушку«.]
Так как мы всё-таки биосферу другой планеты придумываем, то всё это можно ещё больше усложнить и приукрасить. Пусть у нас будут паукоиды, способные строить из клейких нитей и травинок настоящие дельтапланы-самолётики, использующие для полёта как аэродинамические, так и электростатические силы.
Дальше Ламарк опять уходит в отрыв. Ракообазных он объявил арахнидами, которые адаптировались к водному образу жизни.
Паукоиды начали плавать («если паук приземляется на воду, он продолжает путешествие, используя собственное тело как парус… Морито Хаяси… описывает целый набор странных поз, которые принимают приводнившиеся пауки, чтобы лучше ловить ветер и управлять собственным движением«). Паукоиды научились нырять, спускаясь под воду вслед за добычей — личинками земноводных насекомых, примитивными водными членистоногими, радиатами, мелкими рыбками и другими моллюсками. В конечном счёте, одна из ветвей паукоидов освоила полноценное водное дыхание — спустя сотню миллионов лет после того, как их предки его утратили. Это породило новую волну диверсификации, морские паукоиды стали осваивать ниши, близкие земным ракообразным. Среди них появились как микроскопические, так и поистине гигантские формы, подобно тому, как на Земле самыми крупными членистоногими являются как раз представители ракообразных.
Допустим, на Земле ракоскорпионы были довольно примитивными существами. Но на планете Ламарка подобные им крупные, активно плавающие хищные ракообразные будут продвинутыми и умными животными со сложным охотничьим поведением. Уж во всяком случае не глупее рыб.
Ракообразные морские паукоиды, потеснившие примитивных донных членистоногих, смогут колонизировать и побережье различных островов — второй волной, после воздушного десанта паукоидов-аэронавтов. Так что аналог пальмового вора там просто обязан существовать.
На этом мы заканчиваем с членистоногими и переходим ко второй, пусть менее многочисленной, но наиболее интересной ветви билатерий, породившей, в конечном счёте, две разумные формы жизни.