Татибы: начало
Метафизические представления белых примерно укладываются в сон кадета Биглера из Швейка:
«В небесные врата пропускают только по паролю, который генерал Биглер тут же вспомнил: «Fur Gott und Kaiser» («За Бога и императора«).
Автомобиль въезжает в рай.
— Господин генерал, — обращается к Биглеру офицер-ангел с крыльями. когда они проезжают мимо казармы для рекрутов-ангелов, — вы должны явиться в ставку главнокомандующего.
Миновали учебный плац, кишевший рекрутами-ангелами, которых учили кричать «аллилуйя».
Проехали мимо группы солдат, где рыжий капрал-ангел муштровал растяпу рекрута-ангела в полной форме, бил его кулаком в живот и орал: «Шире раскрывай глотку, грязная вифлеемская свинья. Разве так кричат «аллилуйя»? Словно кнедлик застрял у тебя во рту. Хотел бы я знать, какой осел впустил тебя, скотину, сюда в рай? Попробуй еще раз…» — «Гла-гли-гля!» -— «Ты что, бестия, и в раю у нас будешь гнусить? Еще раз попробуй, ты, кедр ливанский!»
Поехали дальше, но еще долго был слышен рев напуганного гнусавого ангела-рекрута: «Гла-гли-глу-гля» и крик ангела-капрала: «А-ли-лу-и-я-а-и лу-и-я, корова ты иорданская!»
Потом они увидели величественное сияние над большим зданием, вроде Мариинских казарм в Чешских Будейовицах, а над зданием — два аэроплана, один слева, другой справа; между ними, посредине, натянуто громадное полотно с колоссальной надписью: К. U. K. GOTTES HAUPTQUARTIER (Императорская и королевская штаб-квартира бога).
Два ангела в форме полевой жандармерии высаживают генерала Биглера из автомобиля, берут его за шиворот и отводят наверх, на второй этаж.
— Ведите себя прилично перед господом богом, — говорят они ему у дверей и вталкивают внутрь.
Посреди комнаты, на стенах которой висят портреты Франца-Иосифа и Вильгельма, наследника престола Карла-Франца-Иосифа, генерала Виктора Данкеля, эрцгерцога Фридриха и начальника генерального штаба Конрада фон Гетцендорфа, стоит Господь Бог».
Короче, во имя Отца, Сына и Святого Николая Второго. Если ты особенно постараешься, твоё личное дело ляжет на стол самого Шефа и будет рассмотрено вне очереди.
Наконец, чёрные верят в неописуемого и бесформенного древнего бога — Невидимую Руку Рынка. О, она придёт. Однажды она придёт — и расставит всё по своим местам. Она отберёт всё у бедных и отдаст богатым, она сокрушит государства и продаст всю их собственность за бесценок. И тогда все неэффективные пожалеют, что не верили в Невидимую Руку, но будет уже поздно!
Естественно, все главные татибы не любят друг друга, но по-разному. То есть, каждая из пяти воспринимает остальных через призму своих представлений.
Например, белая татиба так или иначе верит в Бога, или в какой-то иной навысший направляющий принцип. Поэтому остальные татибы для неё являются примерами одержимости. Чёрные одержимы демоном наживы, синие — демоном вседозволенности («свободы»), красные — демоном разрушения, а жёлтые — демоном рабства.
А красная татиба фанатично верит в исторический процесс и в свою неизбежную победу в будущем. Их мир линеен. Соответственно, другие татибы для носителей красной идентичности символизируют предыдущие стадии развития человечества. Жёлтая — это глухая архаика, власть как прямое подавление. Белая — феодализм и абсолютизм, когда не получается уже держать людей в откровенном рабстве, и для успешной эксплуатации их приходится увлекать фетишами религии, морали, сословной чести, патриотизма. Чёрная татиба, с её культом дикого капитализма, соответствует начальным периодам промышленной революции. Чёрные инстинктивно не любят государство, потому что для их родной эпохи государство — это зарегулированная бюрократическая пирамида, отстаивающая дикие феодальные пережитки. Наконец, синие соответствуют эпохи завершения передела мира в период зрелого империализма и госкапитализма, отсюда их лицемерный буржуазный «гуманизм» и «пацифизм». (Отсюда получаем, что коммунист может заключать союзы только с самыми развитыми или с самыми недоразвитыми — это диалектика.)