«Укрощение строптивой» как итальянская комедия

Баптиста, отец Катарины и Бьянки — это Панталоне #2, вредный папаша, богач и местами дурак. (Запретил дочке видеться с ухажёрами, чтобы девочка не скучала и читала умные книжки, нанял для неё молодого и симпатичного учителя литературы. Результат: дочка сбежала с учителем и вышла за него замуж. Вот это поворот, кто мог такое предвидеть!) Но в данном случае, можно сказать, что отцы «безмасочных» влюблённых, Винченцио и Баптиста, тоже очеловечены, хотя всё равно они комичные старики. Итого, стариков у нас четыре штуки — Панталоне-Гремио, фальшивый отец (Доктор?), Баптиста, Винченцио.

Традиционная пара дзанни. Первый дзанни — умный, наглый, коварный до жестокости бергамаск Бригелла; второй дзанни — глупый, наивный, болтливый, безответственный, а иногда и совершенно безумный Арлекин. В «Укрощении строптивой» хитрый слуга Транио — это Бригелла, а слуга-путаник Бьонделло — это Арлекин. Я видел постановку, где у Бьонделло даже костюм был в ромбах, как и положено Арлекину. Во всех тех постановках, где появление Транио-Бригеллы в образе Люченцио сопровождается музыкальным номером, отдаётся дань традициям комедии дель арте — будь это соло на лютне в «Глобусе», или мужской кавер на песню Мадонны «La Isla Bonita» в «Сатириконе», или рэпчик в Александринском театре. Шекспир дополнительно подчёркивает, что Транио из Бергамо («Ах ты мошенник! Твой отец изготовляет паруса в Бергамо«), потому что Бригелла, как и его брат Арлекин/Труффальдино, ведут свой род именно оттуда.

Гортензио сложно привязать к какой-нибудь маске, потому что это совершенно невозможный персонаж (оказывается, этому посвящён целый раздел в английской Википедии — «проблема Гортензио«). В «Сатириконе» он Тарталья, и это хорошо, если бы не одно «но». [Маска Тартальи моложе «Укрощения строптивой», и это южная маска, а действие происходит в Северной Италии. В нашей стране традиции дель арте в основном известны по волшебным сказкам Карла Гоцци, а он их писал для театра Сакки в Венеции, во второй половине 18 века. В труппе Сакки чисто случайно был актёр, специализировавшийся на изображении Тартальи, хотя это была неаполитанская маска, нетипичная для Венеции. Поэтому-то Гоцци вставлял в свои «фьябы» Панталоне, Бригеллу, Арлекина и Тарталью.] Я бы сказал, что Гортензио — это Пульчинелла, если бы Пульчинелла мог быть дворянином; но это тоже южная маска.

Петруччо — это, естественно, Капитан, Il Capitano — наглый вояка, врун, хвастун и патологический трус. Даже шутовской свадебный наряд Петруччо, по описанию, представляет собой классический костюм Капитана, в лохмотьях, в разных сапогах и с ржавым мечом на боку.

«Петруччо едет в новой шляпе и старой куртке, в старых, трижды лицованных штанах; сапоги его служили свечными ящиками — один застегнут пряжкой, другой подвязан шнурком; старый ржавый меч из городского арсенала с изломанной рукояткой, отбитым острием и без ножен…«

Только вот Петруччо совсем не трус, и в этом революционность подхода Шекспира к данному образу. [Хотя любой специалист скажет, что в творчестве Шекспира встречались и классические Капитаны.]

Слуга Петруччо, Грумио — это Дзанни, с большой буквы — были и такие, просто абстрактные слуги.

***

Теперь, оставшиеся две женщины. Пуристы говорят, что к женщинам комедии дель арте термин «маски» вообще не применим, потому что женщины играли либо без масок, либо в лёгких чёрных полумасках-домино, которые подчёркивали их красоту и скрадывали недостатки. Какие-то амплуа там всё-таки были, но это были просто типажи из жизни — дворянка, куртизанка, служанка.

Страницы: 1 2 3 4 5

Страницы ( 2 из 5 ): « Предыдущая1 2 345Следующая »