Курии как вид, часть 1
Взрослая самка при помощи заострённого яйцеклада откладывает яйцо или яйца в тушку убитой или так или иначе обездвиженной ею жертвы. Из яйца выводится личинка, которая быстро растёт, пожирая внутренности носителя. Затем личинка проходит метаморфоз и из туши выбирается миниатюрная копия взрослой особи. Очевидная выгода — самка экономит ресурсы собственного тела. Взрослая особь, при этом, может быть даже менее хищной, чем личинка, но личинка сугубо плотоядная. Минус — нужна подходящая добыча подходящего размера, и это, в свою очередь, накладывает ограничения на то, каких размеров может достигать взрослая особь.
Затем, в какой-то момент, более крупная самка откладывает яйца в тушки убитых зверьков, которые она складывает в своём гнезде, из яиц выводятся личинки. Личинка выбирается из тушки, но даже выжрав тушку изнутри, она всё ещё недостаточно жирная, чтобы запустить процесс метаморфоза. Мать «доводит» её, принося ей пищу, до тех пор, пока личинка не вырастет до нужного размера. Роль тушки изначальной жертвы падала. (Преимущество в том, что пища для личинки могла быть мелкой и посильной для самки — аналоги насекомых и так далее.) Вот тут природа делает финт ушами — при виде раскормленной личинки, выросшей до нужного размера, у какой-то древней самки сработала программа «мой любимый размер», и самка отложила следующее яйцо в собственную личинку. Этот изначальный сбой программы оказался полезной мутацией.
Самка жертвовала первым ребёнком ради второго, который развивался в удобном, жирном носителе нужного размера, и потому появлялся на свет крупным и полностью сформировавшимся. Это привело к усложнению программы заботы о собственных отпрысках. Изначально самка проявляла минимальную заботу о своих детях, она просто штамповала яйца и откладывала их в подходящую жертву. Особь, покинувшая носителя, начинала охотиться самостоятельно. Но теперь, когда самка носила еду первой личинке и тратила своё время и силы, чтобы подготовить подходящего носителя для второго, полноценного отпрыска, она была заинтересована в том, чтобы повысить выживаемость своего потомства. Количество уступало качеству. Хотя детёныш после метаморфоза был полностью готов к самостоятельной жизни, мать оставалась с ним, защищала его от опасностей и учила полезным навыкам — всё более сложным у всё более умных существ. Когда сформировавшийся детёныш прогрызал носителя изнутри и выползал наружу, у него происходит импринтинг на первую увиденную взрослую особь — «это мама, держись рядом, повторяй за ней, не смей проявлять агрессию, подчиняйся, учись».
Всё это, в конечном счёте, дало предкам курий возможность перейти в более крупный размерный класс и подняться на вершину пищевой цепи.
Возьмём людей. Предки нынешних приматов очень давно сделали выбор в пользу K-стратегии. Небольшие хвостатые плюшки сравнительно долго жили (для мелкой плюшки) и рожали небольшое число крупных детёнышей, нуждавшихся в материнской заботе. Одной фразой: два соска у самки. Эти существа сделали ставку на ум, на выработку навыков, на качество, а не на количество, и мы им за это очень благодарны. Но эта предельная K-стратегия стала большой проблемой при переходе в крупный размерный класс. Очень низкий темп воспроизводства: самка долго вынашивает крупного детёныша, затем долго о нём заботится, и пока он не вырастет и не начнёт самостоятельно добывать пищу, она не может рожать другого. Детёныш беспомощен, возможности самки по добыче пищи ограничены. Это то, с чего начал Лавджой, предлагая своим слушателям подумать — если бы вы смотрели на подобный вид со стороны, какой адаптивный механизм вы могли бы ему предложить? (Ответ: самка сможет чаще рожать, если она посвятит себя уходу за детьми, а самец будет приносить ей еду, заботиться о ней и защищать её и их общее потомство. А делать он это будет потому, что самец любит самку, любит своих детей. А самка любит его и хочет рожать ему детей. Как сказала arishai, в случае Оуэна Лавджоя, имя — это судьба.)
Именно этой проблемы у курий не было (были другие, естественно). Если им хватало еды, они могли позволить себе вырастить крупного носителя, даже если на это уходили месяцы. В крупном носителе, опять же, за много месяцев, мог сформироваться крупный детёныш, с большой головой, мощными челюстями и сложным мозгом, и не нужно было думать о том, как он уместится в мамке, или как он из неё вылезет. Детёныш рос, питаясь мясом и кровью, и прогрызал себе путь на свет, рождаясь уже готовым к потреблению взрослой пищи. Курии — это каннибалы от рождения.
Как сразу сказала мне arishai, носитель — это живой «инкубатор», внешняя матка. Это эволюционный механизм, который сделал курий куриями, биологический маточный репликатор. То же самое повторил p_d_m: «Носитель похож на этакую внешнюю матку… Агрессивная внешняя среда обязывает к тому что курии должны рождаться дееспособными. Классическая самка в такой среде будет слишком массивной, энергозатратной. Та же среда (внутривидовая конкуренция) делает неподвижных носителей, охраняемых недоминантами, менее подверженными для неприятностей«.
«Первородная» личинка в ходе эволюции укрупнялась и упрощалась, потому что ей больше не надо было проходить метаморфоз, её задача состояла в том, чтобы быстро набрать необходимую массу и как можно дольше не умирать, пока её будут жрать изнутри. Ротовое отверстие, анальное отверстие, примитивная система пищеварения и кровообращения, столь же примитивная нервная и дыхательная система. Жировые отложения, и, возможно, шерсть. Слепое, глухое, безмозглое, неподвижное существо с присоской на брюхе, готовое прилепиться к любой плоской поверхности.