Планета Ламарка: медведь — это большой хищный ёж, а также другие крокодиломорфы
Представим теперь, что на планете в прошлом существовал покрытый льдом южный материк, который затем стал постепенно смещаться ближе к экватору, на фоне общего смягчения глобального климата. (Палеоклимат другой планеты, опять же, не обязан соответствовать земному. У нас ледяная Антарктида постепенно образовалась — у них могла исчезнуть.) Возможно, что под ледяной шапкой скрывался даже не один материк, а два небольших. Но сначала это будет просто берег, на котором кучкуются морские млекопитающие и птицы. Уходящие льды оставили после себя гладкие голые камни. Но там заведутся бактерии и простейшие, потом птицы занесут туда семена растений и яйца насекомых, и жизнь всерьёз пойдёт на штурм новых территорий. На паутинках и травяных самолётиках прилетят паукоиды, из моря выползут их потомки-ракообразные. Реки проложат новые русла, и к пресной воде постепенно приспособятся заплывшие из моря рыбы и другие моллюски. В этой ситуации шанс будет как раз у морских животных, потому что они окажутся там первыми, и конкурентов у них поначалу не будет.
[Переход «вторичноводных» существ к «вторичной сухопутности», в принципе, возможен. Есть гипотеза, что предки хоботных были намного более тесно привязаны к воде, хотя бы как современные бегемоты. Ископаемого никрозавра (1, 2) подозревают в том, что он был полностью адаптирован к жизни на суше, хотя происходил от земноводных крокодилоподобных предков. Практически все ископаемые однопроходные похожи на утконосов, и ехидны произошли от утконосоподобного земноводного предка, но это не помешало им оторваться от своих водных корней.]
Итак, мы говорим о колонизации совершенно новой, девственной территории. Одну ветвь для заселения и диверсификации дадут морские нелетающие птицы, аналоги пингвинов, которые в отсутствии сухопутных хищников утратили способность к полёту, но взамен стали хорошими пловцами и ныряльщиками. Они породят четвероногих птиц, гиппогрифов (однопроходных Ламарка). Гиппогрифы смогут закрепиться на одном из малых континентов и развиваться там в сравнительной изоляции.
У млекопитающих необходимо заявить сразу две отдельные линии, копытных и коготных, которые произошли от морских земноводных предков и адаптировались к жизни на суше самостоятельно, независимо друг от друга. Причём, копытные были первыми.
Деление на копытных и коготных фундаментально для биологии млекопитающих по версии Ламарка. У нас на Земле все живородящие млекопитающие (Theria, звери) делятся на плацентарных и сумчатых. Копытные и коготные у Ламарка — это категории такого же порядка, это две совершенно разные ветви млекопитающих, которые, повторяю, вышли из моря независимо друг от друга. Их последний общий чисто сухопутный предок был ящерицей (от которой произошли земноводные млекопитающие).
Про сумчатых Ламарк знал, опоссумы, вомбаты, бандикуты у него упоминаются, но как разновидность коготных, не более того, на уровне тех же грызунов. Причём кенгуру для Ламарка — это именно грызун, а не родственник вомбатов:
И это не опечатка, в англоязычном издании то же самое. По-своему, даже логично — есть крысы, есть маленькие прыгающие крысы, тушканчики; а есть огромные прыгающие крысы — кенгуру.
Из фундаментальности деления на когтистых и копытных следует сделать обоснованный вывод, что копытные, первыми вышедшие из воды, были, при этом, наиболее приспособлены к водному образу жизни. У них ещё сохранялись полностью функциональные задние конечности, но пальцы уже успели срастись в ласты. Предковой формой, таким образом, было что-то вроде мелкого морского котика, аналога земных ушастых тюленей. Копыта у этих существ сформировались из мозолистых подушечек на ластах, облегчавших передвижение по суше. А вот общий предок когтистых сохранил отдельные пальцы и когти на всех конечностях, то есть это было что-то вроде калана.
Затем, когда эти существа уже закрепились на суше, мы можем сбросить на них образование сухопутных мостов-перешейков, обмены фауной с другими континентами и бутылочное горлышко вымирания с последующей новой диверсификацией.