Тело. Движение и воображение. §2

Как и всё остальное, сигналы нашего собственного тела тоже проходят через фильтры восприятия, мы также даём трактовку происходящего с ним, как же иначе. Но это происходит позже, уже после того, как непосредственные ощущения вызывают непосредственную реакцию. Всё, что происходит с телом (происходит с нами), можно назвать чистым ощущением. Мы ощущаем самого себя в каждый момент времени, и если мы умеем не ставить при этом фильтров (или хотя бы снимать их время от времени), мы восстанавливаем свою целостность. Пройдя виток разделённости, мы возвращаемся к досознательному, но на совершенно ином качественном уровне.

Мы становимся всемогущими богами хотя бы в масштабах одного человеческого тела.

Менее подконтрольное я буду называть существующим внешним миром (в отличие от непознанного внешнего мира, могущего пребывать в абсолютно любом состоянии вплоть до хаоса или что там было, предшествующего созданию вселенной), более подконтрольное — мной, моим телом.

«Тело, полностью подчинённое субъекту, есть универсальный зонд и должно сознаваться лишь на уровне своих границ, разделяющих мир и субъекта, вернее, именно своими границами, уподобляющимися границам мира. Поскольку внешняя реальность может себя обнаружить лишь через воздействие на меня, моё тело, то именно происходящие в нём изменения я интерпретирую как факт внешнего мира.»

«Психосемиотика телесности» (под общ. ред. и с предисл. И. В. Журавлёва, Е. С. Никитиной. Изд. 2-е)

Эта простая фраза означает очень многое. Внешняя реальность существует для нас лишь потому, что влияет на состояние нашего тела. Мы познаём всё сущее через изменения в нас самих. Да, это всё та же мысль, что лишь через танец взаимодействия мы познаём мир, но давайте вдумаемся в это до конца, до самого конца: мир для нас существует ровно настолько, насколько мы его сознаём (познаём), познаём мы его настолько, насколько ощущаем взаимодействие через изменения в теле, изменения, происходящие в нашем теле, создают для нас мир, в котором мы существует.

Изменения, происходящие в нашем теле, создают для нас мир.

Мы создаём мир, познавая его через изменения. Мы создаём мир, наблюдая за ним.

Это всё та же история об эффекте наблюдателя, но уже рассмотренная не с научной точки зрения. Это даже не философия. Это то, что стоит выше всех каналов объяснения мира, то, что было до них и будет после них, когда мы пройдём текущий этап развития.

Мы создаём мир, наблюдая его.

Мир существует в полной мере, пока есть тот, кто может его наблюдать.

«Наиболее важная особенность, позволяющая зонду «сворачиваться», — это его контролируемость, отсутствие «непредсказанных» изменений. В соответствии с наиболее фундаментальной интуицией инерции с зондом не должно происходить никаких самопроизвольных изменений — он должен быть механическим, мёртвым проводником активности субъекта. …

С этой точки зрения познание может идти только одним способом: через превращение жизни в мёртвый, расчленяемый объект, ибо лишь таким образом его можно превратить в зонд. Понятое — значит включённое в границы субъекта, усвоенное. Эта особенность заставляет учёного, строящего специфический зонд — научное знание — использовать принцип объективации…

Иными словами, понятной, т.е предсказанной, может быть только механическая природа, а собственно субъективное, представляющее собой сердцевину и сущность человека, не может получить статуса понятности. Когда я говорю: «Я понял, что происходит, я знаю это, я понимаю этого человека», — я подразумеваю, что могу предсказать развитие событий. Когда мать говорит о своём повзрослевшем ребёнке: «Он стал как чужой», — то она хочет сказать, что он перестал ей подчиняться и следовать её указаниям. Когда психиатр или психолог создаёт ту или иную «классификацию типов личности», он прежде всего стремится упорядочить непонятное, непредсказуемое, сведя очевидную невыводимость индивидуальных поступков к более или менее ограниченному набору стереотипных паттернов. В этом смысле понять всегда означает нивелировать подлинную субъективность, и можно довольно уверенно полагать, что подобная попытка «понимания», несмотря на её очевидную феноменологическую убедительность, не может в принципе привести ни к какому пониманию. Я ни в коей степени не призываю свести психологию к бессмысленным и мутным рассуждениям о «несказанном» и «невыразимом», но хочу лишь подчеркнуть как принципиальную невозможность объективного понимания субъективности, так и принципиальную невозможность иного понимания. В этом случае мы, видимо, обречены совершать шаги, приводящие нас к утрате искомого, это необходимое свойство мышления, ибо только неживое и может быть усвоено, и единственным выходом психологии в этом случае может быть постоянная рефлексия ограниченности её выводов».

«Психосемиотика телесности» (под общ. ред. и с предисл. И. В. Журавлёва, Е. С. Никитиной. Изд. 2-е)

В конце нашего детского квеста по познанию и присвоению мира в любом случае остаётся просто смириться с тем, что всё живое непредсказуемо и даже самый примитивный организм может повести себя неожиданным образом (хотя, чем более он примитивен, тем меньше вероятность неожиданности), что уж говорить о людях. Люди непредсказуемы. Всё, что можно тут поделать, — принять это.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14